присмотрела портрет.Уходило лето
Уходило лето не прощаясь,
Как из тесной гавани корабль…
Плыл под облаками месяц Август…
Следом шел торжественно Сентябрь:
Будет гостевать и веселиться,
И разложит щедрые дары…
Слезы льет небесная царица,
Но оплатит все его пиры…
Старица-осень
В Старице осень по улицам бродит,
Что потеряла – никак не находит.
Катит тяжелые воды река,
Бьет и лелеет свои берега,
С посохом бабка бредет, а в котомке
Хлеба горбушка в тряпице с бахромкой.
Сядет на лавку, крестясь, пожует,
Листик узорный с земли подберет.
Волга свинцовая, небо багровое,
Старые церкви, аллеи кленовые…
Что она ищет? В столетьях бредет,
Золото осени тихо крадет.
Упокой
Когда над вечным упокоем
Душа вдруг мягко воспарит —
Ужель отринется живое,
Ужель нигде не заболит?
Ужели слез иссохнет чаша,
Ужели груз забот падет?
И потому грущу все чаще,
Что все пройдет, что все пройдет…
Блаженство позабыть печали,
Простить себя за все в тиши…
Но ощутим его едва ли
Своей молекулой души.
Что оставляю
Препарирую глазом действительность,
Нарезаю пласт за пластом.
Жизни пагубная стремительность
Бьет по нежному кулаком.
Отсеку безжалостно лишнее,
Зачеркну предавших друзей.
И под звуки вальса неслышные
Ухожу, ухожу все быстрей.
Я оставлю тебя, неуклюжего,
В самом сердце на донышке дней.
Эх, засыпало, эх, завьюжило,
Заморозило до корней.
Видение на холме
Виднелась церковь на холме —
Ее горели купола
В спокойной неба синеве;
Она росла, плыла, светла,
И я в ней оказалась вдруг —
Не помню, как туда зашла.
Мне в полумраке певчих круг
Не виден был… свечу зажгла
И так стояла пред икон,
Внимая сладким голосам,
И был утешным этот сон,
И незнакомым этот храм.
Не разбирая слов молитв,
Стояла тихо, вся в слезах…
Проснулась, сон свой не закрыв,
И были слезы на глазах.
На болоте
На топком пахучем болоте,
Где леший едва не увяз,
Где змей черно-синих угодья,
Открылся вороний глаз.
И смотрит, и смотрит пытливо
За клюквенный за горизонт.
Лосиха замрет боязливо,
Где волчье лыко растет.
Богато болото, красиво…
Упруги над ямами мхи.
На тонких кривых осинах
Кикимор
