на вопрос: «Сама красилась?» – я отвечала с напускным высокомерием: «Пф-ф! Нет, конечно. В парикмахерской!»
Беда пришла откуда не ждали: корни в очередной раз отросли, а денег на поход в салон мама не дала. На мои уговоры она бросила:
– Ой, да что тут красить? Купи «Супру», а я тебе корни намажу. Делов-то.
Пришлось согласиться на такой вариант и снова воспользоваться «домашним салоном».
Кожу конкретно жгло. Но я терпела и не проронила ни слова. Мама бы заставила срочно смывать смесь, а мне хотелось быть беленькой и красивой.
Через полчаса страданий, наконец, услышала заветное:
– Ты вроде осветлилась, иди мой голову.
Посмотрев на себя в зеркало, я сразу поняла: что-то пошло не так. После сушки мои подозрения подтвердились. На кухню прибежала в слезах:
– Как я такая в понедельник в школу пойду?
На голове было нечто цыплячьего цвета у корней и рябое, желтое вперемешку с серым, по длине.
– Никуда не пойду, надо мной все смеяться будут! – продолжила убиваться я в ответ на немое неодобрение мамы.
– Потому что нефиг было волосы портить с тринадцати лет! А теперь уже чего плакать: пойдешь завтра в парикмахерскую, исправят твоего «цыпленка». И чтобы я больше не слышала об этой покраске волос! – одновременно отчитала и успокоила меня она. Будучи натуральной брюнеткой, мама не знала проблем подкрашивающих корни блондинок.
В тот раз все обошлось: мастер привел мою голову в божеский вид, и позора удалось избежать. С мамой смогли договориться: раз в три месяца она согласилась выделять мне деньги на профессионала.
О знакомом парикмахере моего дяди узнала случайно.
– Аделинка молодец, моделью меня брала на обучение, – похвастался Артем, – а нынче в салоне «Престиж» трудится.
– «Престиж»? На Ленина который? Крутой. Сколько у нее покраситься-то стоит? – с недоверием покосилась на него мама.
– Не знаю. Но могу перетереть, чтоб моей племяннице скидку сделала, – подмигнул дядя.
Через месяц я впервые пришла на окрашивание к Аделине. Это была уже не та эконом-парикмахерская, которую мне доводилось посещать ранее, – с отваливающейся от стен штукатуркой и запахом химзавивки. Это был шикарный салон с индивидуальным парикмахерским залом, где я сидела совсем одна, окруженная ароматами духов мастера и администратора. На тухлые яйца не было и намека. Да и сама Аделина мало походила на ту грузную тетку в испачканном фартуке. Передо мной стояла стройная девушка с шикарными длинными черными волосами, в облегающих джинсах на подкачанных ножках. Дополняли образ изящные лодочки на маленьком каблуке.
«Невероятная красотка, – подумала я, скосив глаза вслед выходящей из комнаты Аделины. – А волосы какие, просто мечта: блестящие и прямые. Не то что мои кудри непослушные».
Из соседнего кабинета раздавался заливистый женский
