Церкви же отдавалась благая роль создателя смысла жизни, как определяет император, но мало кто помнил об истинном смысле её.
Сквозь тьму полночи брёл только один человек, если его можно так назвать. Клацанье стальных подошв и гул механизмов перебивали слабосильную тишину и мистику сумрака. Это сгорбленная от усталости и старости фигура, облачённая в чёрную рясу с капюшоном, овеянная зловещим и мистическим ореолом. Он медленно шёл возле металлического забора церкви, внимательно осматривая его. Два ярко-синих насыщенных диодных уголька вместо глаз блистали во тьме, внимательно высматривая любые проблемы с конструкцией.
– Всё в порядке, – тихо проскрипел мужчина, когда убедился, что целостность не нарушена.
Он побрёл дальше, казалось, что сам мрак к нему липнет, и свет архаичных фонарей не может его разогнать. Существо змеёй вильнуло за ворота и остановилось, как вкопанное. В специальном стекле, которое защищало электронные зрительные нервы, отразился тусклый отблеск роз, линия за линией складывающихся в изображение белоснежного ангела. Минуты две взирала фигура на красоту, устроенную людьми, но от того на холодной лучше легче не становится.
– Всё это печально, – минорно он отметил. – Скоро осень, и они умрут.
Существо прошло дальше, подошло практически к розоватым гранитным ступеням церкви, где пред очами предстала неприятная картина. На табуретке сидел светловолосый юноша, практически заснувший. В пальцах ютилась весьма толстая книжка с голубоватой обложкой.
– Привратник, – холодно обратился мужчина и от бренчания техники паренёк аж продрог, подпрыгнул и чуть не грохнулся с табуретки. – Ты поставлен настоятелем для наблюдения за сим местом, так не спи же.
– Ах, это вы, – парень зевнул и поднялся, отдал поклон, и повинно опустив голову, заговорил, – простите за сон, я зачитался.
– Всё хорошо, – холодно-отстранённо произнёс мужчина, – просто будь собранней, как сегодня говорил архиепископ.
– Я ещё после послушания, – пожаловался юнец. – Я весь день с отцом Даниилом освещал кресты, иконы и энергокарабины для наших воинов-защитников из Казачьей гвардии и ракетчиков. Поговаривают, что на западе опять неспокойно, еретики их Либерального Капиталистического Союза вновь содомию насаждают. А вы не боитесь Имперской полиции?
– У меня есть особое разрешение, – он потёр пояс, где в подсумке таилась волшебная бумага, взглянув на юнца, тот покачнулся при свете безжизненных очей.
«Я ведь тоже был когда-то таким… я ведь тоже был когда-то из… плоти», – всколыхнулась отравляющая мысль в глубине рассудка, в искусственных нервах пробежала настоящая тоска, массивная как свинцовая плита.
– О чём ты читаешь? – пытаясь сделать более-менее человеческий голос, спросила фигура. – Привратник Сергий.
– «О деяниях времён далёких» за авторством Иоанна Дециля. Из Рейха.
– Это сложная книга, –
