всего лишь честно исполнял волю своего сюзерена, которая на тот момент состояла в том, чтобы бургундцы сражались на стороне французского короля Шарля Безумного против Генриха Английского. Французы, как известно, потерпели жестокое поражение, но де Ланнуа счастливо избежал печальной участи многих участников битвы и благополучно вернулся домой. Тогда же, судя по некоторым признакам, появился в его замке этот вексиллум.
Гость сразу поинтересовался:
– И что же, документальные свидетельства имеются?
Мадам Дюран привычным жестом поправила очки:
– Я тщательно изучила большинство из доступных документов. Прямых подтверждений не обнаружилось, но несколько косвенных нашлось. Например, запись в расходной книге шателена замка де Ланнуа, датированная январём тысяча четыреста шестнадцатого года, о завершении обустройства пустующего покоя в восточной башне под «хранилище знамени»… Так же сохранилось личное послание де Ланнуа к герцогу Бургундскому, написанное весной того же года, в котором он верноподданнически уведомлял своего сеньора о том, что «исполнил всё от него зависящее, дабы избежать нежелательной огласки о случившемся по осени столкновении»… О чём конкретно идёт речь из текста понять невозможно, но далее следует приписка о неком «римском трофее, кой так же надёжно скрыт от посторонних глаз»… Наконец, в книге протоколов королевского нотариуса при суде герцога имеется запись от двадцать шестого июля тысяча четыреста двадцатого года, где сказано, что он по поручению шевалье Жильбера де Ланнуа составил надлежащим образом завещание, каковое в присутствии двух свидетелей тем и было подписано… Любому историку этого вполне достаточно, чтобы сделать соответствующее допущение.
– Пожалуй, – согласился посетитель и, подумав, спросил. – Скажите, а этот даритель ещё жив? Было бы любопытно с ним побеседовать.
Хранительница музея скорбно вздохнула:
– Сожалею, но это невозможно – Шарль де Ланнуа прошлым летом скончался… – сочтя, по-видимому, объяснения исчерпывающими, она деликатно намекнула. – Если у вас больше нет вопросов…
Яснее ясного – пора закругляться. Когда мадам Дюран, оживлённо переговариваясь с «госпожой Еленой», направилась к выходу, мужчина задержался возле стенда. Дождавшись когда женщины удалятся, он в задумчивости положил руку на стекло, под которым покоился небольшой квадратный штандарт, и, горько усмехнувшись, чуть слышно пробормотал:
– Вот, значит, куда тебя занесло…
У него вдруг снова мучительно заныло левое плечо.
А начиналось всё несколько ранее
Россия, Москва, 2010 год, 2 августа.
Обычное утро обычного дня, такое же, как вчера или позавчера. И, вроде бы, нет у молодца причины для кручины, а вот, таки, невесело. Осточертела повседневная суета. Всё дела-делишки, и никакого просвета в перспективе.
