попила воду. Легкая тошнота подступила к горлу. Все это она списала на волнение и смену обстановки, ведь три года не могли бесследно пройти, и последствия малярии, как предположила Этель, не остались бесследными. Услышав стук в дверь, подумала, что вернулась служанка. Ослабшим голосом произнесла:
– Войдите.
Дверь распахнулась, и баронесса увидела графа Михала. Она хотела приподняться и сесть, но граф опередил ее и быстрым шагом подошел к постели. Любопытные лица заглядывали в комнату, но служанка притворила дверь и, прижав указательный палец к губам, жестами отогнала прислугу.
– Михал, мой дорогой! Что же ты не предупредил никого. Мы ждали тебя, но не знали, когда вернешься. Ты мой родной!
– Этушка! – он припал на одно колено и, целуя ей руку, приговаривал, – милая, как я счастлив тебя видеть. Золотая ты моя, бесценная!
Она гладила его длинные, волнистые волосы и приговаривала:
– Я так по тебе скучала! Каждый день думала о тебе, верила, что когда-нибудь мы снова будем вместе.
– Я тоже каждый день о тебе думал. Часто ходил на наше место. Помнишь, на озере?
– Да, там мы поклялись любить друг друга вечно.
– Я не переставал любить тебя ни на минуту.
– И я люблю тебя, как и прежде, сильно-сильно. Родной мой!
Этель села на край постели. Михал встал с колена и, приподняв ее за талию, с трепетом прижал к себе. Она обвила его шею руками и, пригладив волнистые волосы, с нежностью прижалась к нему всем телом. Он слегка отстранился, и их губы слились в долгом и сладостном поцелуе.
Вот она минута счастья и наслаждения, о которой они мечтали три года. Думали, и каждый по-своему приближал. Все отступило перед поцелуем: бессонные ночи, полные тревог и волнений. Ежедневные поиски, заканчивающиеся неудачей. Ее взгляд в ночную пустоту, молящий о помощи. Его печаль в минуты одиночества. Ее судорожные, беззвучные рыдания, наполненные горечью и безысходностью. Его душевные муки и осознание, что беда не должна была приключиться с ними, потому что они любили друг друга. И только искорка надежды никогда не гасла в их груди. Она вспыхивала каждый день с новой силой. Любовь подпитывала этот неугасающий огонек и, видимо, сам господь, смиловавшись над ними, послал помощь.
Вдруг Этель обмякла в руках Михала и стала сползать вниз. Он подхватил ее и уложил в постель.
– Что с тобой, Этушка?!
– Не знаю. У меня голова кружится и слабость в ногах.
Ласло бросился к двери.
– Лекаря! Быстро позовите лекаря! – крикнул он громко в залу.
К нему поспешила мать Этель – Кэйтарина.
– Михал, дорогой, как я рада тебя видеть. Что случилось, кому понадобился лекарь?
– Тетушка Кэйтарина, я тоже рад вас видеть. С Этель что-то неладное, она плохо себя чувствует.
Пожилая баронесса устремилась в спальню дочери и, увидев ее бледное лицо, с тревогой спросила:
