родной, но в последнее время я забываю даже какого цвета моя зубная щетка, – она умоляюще посмотрела на Лину.
– Оскар, может познакомим маму с Алексом? – подруга подошла к мальчику и потрепала его по волосам. Будничный жест всколыхнул давно забытые воспоминания. Его мама тоже так делала.
– Точно! Я сейчас!
Мальчик подошел и уже хотел потащить Алекса вперед, когда тот отступил на шаг и скрестил руки на груди. Дети такие контактные. Зря он во все это ввязался.
– Добрый день, – сказал он куда-то в изголовье кровати, избегая болезненного взгляда.
– Привет, – потрескавшиеся губы растянулись в улыбке. – Лина часто про тебя рассказывает. Спасибо тебе огромное! За Оскаром присмотрит моя мама, но приятно думать, что он сможет общаться с кем-то еще. Ну знаешь, кто сможет говорить не только о булочках и пончиках, – она тихонько рассмеялась, и хотя ее смех был похож на лай побитой собаки, Алекс тоже улыбнулся.
– Не то, чтобы Лина оставила мне выбор.
– О да, она может быть очень убедительной. Хотя выбор у тебя конечно же есть, я ни на чем не настаиваю. Может тебе понравится, но даже если нет, ты ничего нам не должен. Просто попробуй, ладно? Уверена, вы с Оскаром найдете общий язык.
– Я бы не пришел, если бы собирался отказаться.
– А ты была права, Алекс действительно милый парень, – у Лины заалели щеки. – Родной, почему бы вам с Алексом не пойти во двор? Пообщаетесь немного, ты задашь свои вопросы.
Мальчик, притихший во время разговора, подлетел к матери и нежно обнял ее. Нетерпение плескалось в его глазах. Алекс решил не растягивать этот трогательный момент семейного единения и махнул рукой в сторону двери, покорившись судьбе.
Тот же путь только в другом направлении, подарил блаженную паузу. Он перебирал мысли, как страницы старой потрепанной книги, приправляя фантазию звуками шелеста страниц.
На одной из них можно увидеть Оскара, обнимающего мать. Алекс хотел думать, что причина их появления крылась в попытке девушки оставаться позитивной, цепляясь за жизнь, но дело было во взглядах, полных неприкрытого обожания, скольжении тонких рук по детской спине и обращении. Родной. Когда его в последний раз кто-то называл родным? Воспоминания об этом похоронены так глубоко, что срывать крышку личного ящика Пандоры казалось плохой идеей.
Глубоко задумавшись, Алекс не замечал, как коридоры сменяют один другой и очнулся только, когда они оказались в другой части здания. Оскар распахнул дверь во внутренний двор и уверенно пошел в сторону высокого клена в самом центре.
Они сели на траву и молчали. Мальчик поднял упавший резной листок и теребил его между пальцами, отрывая кусочки ровно по прожилкам. А Алекс привык, что окружающие сразу вываливали, что им нужно, и начинать разговор сам точно не собирался.
– Эмм… С чего начнем? – наконец спросил Оскар.
– Я не знаю. Это тебе нужен репетитор, а не мне.
– Ну…
