про себя удивился – священник, а, глянь, соображает.
Его собеседник о чём-то задумался, долго смотрел на стоящие рядом берёзки, на храм, на небо.
– Говорите, в Кустово живёте?
– Да. Семь километров отсюда.
– А работаете кем?
– Да я и столяр, и плотник. Много чего могу.
Священник опять тепло, по-доброму улыбнулся.
– Знаете, я сейчас буду говорить про другую бесконечность. Не про математическую. Вот смотрите. Человек рождается, живёт – кому сколько отпущено – а потом умирает. Так?
– Так.
– Дальше идём. Скажем, люди дом построили. Будет он стоять вечно?
Чеботарёву почему-то показалось, что он давно знаком со священником и даже в друзьях с ним, настолько тот был простым, открытым и понятным.
– Не-е, вечно не получится! Кирпич рано или поздно в труху превратится, брёвна сгниют – если, конечно, это не морёный дуб, он веками стоит. Ну, правда, и тот когда-то в негодность приходит.
– Вот, правильно. А скажите, как, по-вашему, хоть что-то на нашей матушке-Земле вечное есть?
Чеботарёв помолчал.
– Может, эти… египетские пирамиды?
Тут батюшка неожиданно рассмеялся – молодо, задорно, совсем не по чину.
– Так ведь и они, бедолаги, рушатся! Смотрели по телевизору? Их ведь теперь даже охраняют от туристов – наверное, чтобы не так быстро рушились.
Потом опять посерьёзнел лицом.
– Вас как зовут?
– Егор Матвеевич.
– Вот, смотрите, Егор Матвеевич, только что мы с вами пришли к выводу, что ничего вечного на Земле нет. Всё конечно. Всё рождается и рано или поздно умирает. Но при этом такое понятие, как вечность, люди используют уже много веков. Почему? Что, вообще, это такое – вечность? Можете ответить?
Чеботарёв насупился, поковырял носком ботинка песок под ногами. Потом прямо посмотрел в глаза священнику.
– Это вы про что? Про ту самую бесконечность? Опять про гиперболу?
– Нет-нет, поверьте, я сейчас не о математике! Просто… как вам сказать… Нам, смертным, трудно понять некоторые вещи. Ко мне в храм приходят разные люди. Кто-то появляется здесь изредка, ставит свечки «на всякий случай», а чаще – когда беда в дом приходит. Кто-то и все посты соблюдает, и молитвы наизусть знает, и все церковные праздники помнит. А вот о вечности мы почему-то редко задумываемся. Наверное, быт, повседневные заботы-хлопоты мешают. Некогда задуматься…
Священник замолчал. На ветках берёзы над ними чирикали воробьи. По соседней улице, натужно ревя двигателем на подъём, проехал грузовик.
– Послушайте, Егор Матвеевич,– неожиданно повернулся он к Чеботарёву,– а вы когда-нибудь на звёзды ночью смотрели?
Тот слегка удивился:
– Ну, а кто ж на них не смотрел. Звёзды и звёзды. Мерцают, светятся. Падают иногда.
– А вы думали о том, какое до них расстояние, что они собой представляют, из чего состоят, есть ли на них жизнь? И, вообще, что такое наша Вселенная?
Кажется,
