птиц, трелями древесных лягушек, непрерывным острым зудом сверчка и еле слышным, деликатным пением юного заблудшего комарика – заключил его в свои объятия и еле заметно покачивал.
Когда звезды уже начали танцевать на темном небе, над домами раздался чужеродный для этих мест вой пожарных машин. Определить источник и направление звука было невозможно – казалось, он доносится со всех сторон: воет весь город, весь остров, весь мир…
Под утро ветер принес горьковатые клочки гари. Макар растолкал жену: пора вставать, готовить завтрак. Она резко села на кровати, вспомнила обо всем и опять легла, зажмурив глаза. Макар положил на нее Лилу, та тут же потянулась к розовой раковине Ларкиного уха и запустила туда свой язычок.
– Вставай, Лара, вставай! Я ухожу на базар – в городе что-то происходит. Ты нужна детям.
Солнце этим утром стало похоже на Лару – запуталось в тусклой пелене тумана и не хотело украшать собой этот день. Базар гудел, в воздухе витали запахи кофе и самопального коньяка. Народ бодрился. Макар переходил от ряда к ряду, покупал всего понемногу: свежей рыбки, колбаски, маслица, горячего хлеба, малиновых помидор, пупырчатых огурчиков, сизых слив и глянцевых яблок… Слушал, подбирал одно к одному, обдумывал полученную картинку, переставлял местами кусочки пазла.
Домой не свернул, так, с полными руками покупок, и остановился перед воротами Прокопия. Мучительно долго жал на звонок. Неужели и ты, Прокопий?!
– Да иду я, иду! – раздался недовольный, хриплый голос из глубины двора. – Ни терпения, ни уважения, ни понимания… – Медленно, с покашливанием и шарканьем ног, наплывало на Макара ворчание соседа. – Кого там принесло с утра?
– Это я, Прокопий! Макар!
– А… давно не заходил. – Наконец открылась калитка, и Макар увидел друга стоящим на костылях. – Ха! Удивился? Во-во, никому нет дела, помрешь – никто и не заметит.
– Что это с тобой?
– Старость, Макарий, старость. Упал месяц назад, и нога вдребезги. Проходи давай, стоишь тут…
– А я удивляюсь, чего ты не заходишь? Думал уже, что ты, как все, за чумных нас держишь, боишься одним воздухом с нами дышать. – Макар сложил пакеты на землю, запер ворота.
– Молодой ты, Макарий, оттого глупый. Я бы с удовольствием уже заснул. Посмотри на меня – развалина, обреченная страдать. Для меня вирус – как избавление. И ведь нас таких много… Что пришел? По делу?
– По делу. Был на базаре, как видишь. Послушал, что говорят. Давай присядем – долгий разговор.
Макар подстроился под медленный стариковский ритм, помог Прокопию подняться на порог беседки. Наконец уселись.
– Так вот, наше правительство в обмен на защиту границ от беженцев взяло обязательство принять у себя выжившие семьи, принадлежащие к мировой элите.
– Этто еще что? У них же наверняка по всему миру своих дворцов полно.
– Не знаю. Чистых зон, видимо, остается все меньше, и мы в их числе. Местные боятся – людей везут
