в итоге, и у меня от звука его голоса расползаются колючие волны по телу.
То, как мужчина говорит это, не оставляет никаких сомнений. Так и есть. Он подчиняет и берет силой то, что не дается само. Я это чувствую. Понимаю. На уровне интуиции. В подсознании. Власть, вот что источает весь его вид. Хозяин жизни своей и чужой. Любой. Будто каждый должен пресмыкаться. Ползать в ногах и молить о благословении.
– А ты… – снова осматривает, и его тяжелый взгляд жжет кожу. – Либо станешь матерью моего ребенка, либо сдохнешь зря, позабавив охрану. Живой тебе отсюда не уйти в любом случае.
– Вы ошибаетесь, если думаете, что я пойду на такое, – выдавливаю, со злобой гляжу ему в лицо, несмотря на то, что до чертиков боюсь.
– Забудь о прошлой жизни, девочка, – длинные пальцы касаются моего подбородка. Он запрокидывает мне голову, чтобы смотрела на него, впитывала слова. – Тебя больше нет. Есть жертва. Во имя процветания моей семьи.
У меня перехватывает дыхание от его близости и жара крепкого тела. От жалящих слов. Неужели, у меня совсем нет шансов?! Что за бред? Почему я вообще должна что-то делать для него и его семьи?
Каждый нерв во мне напрягается. Я буквально чувствую, как зажата в тисках сильного захвата, хотя этот красивый мужик меня даже не держит.
– Ты принадлежишь мне, и я возьму свое сполна, – почти шепотом, но гулко. Так, что в ушах начинает звенеть. А ублюдок склоняется настолько низко, что наши лица почти встречаются. И его теплое дыхание остается на моей коже.
Тело охватывает дрожь. Чувствую, как трясусь перед ним. Уверена, он тоже это замечает, упивается впечатлением, которое производит.
Отшатываюсь. Дергаюсь в сторону. Слишком сложно выносить такое.
– Вы меня не заставите, ясно?!
Быстрый точный захват, и я оказываюсь прижатой к обтянутой тканью стене.
– Этого не потребуется. Ты сама захочешь, – «господин» произносит уверенно и четко, чтобы в сказанном не оставалось никаких сомнений.
Глава 4
Полина
9 лет
– Давай, еще немного, – подбадривает бабушка, и я с усердием ковыряюсь скрепкой в навесном замке на двери, который она повесила специально.
Устала уже. Губы начинают дрожать. Обидно. Вот почему Пашке можно гулять с мальчишками во дворе, а я в замке копаюсь?!
Пашка это мой брат. Старший. На целых пять минут. Но иногда кажется, что он еще такой глупый. Жуть просто.
Пальцы сводит, я ослабляю нажим, и дело срывается. Отшвыриваю в сторону распрямленные скрепки. Как же я злюсь! Надоело!
– Натяжитель нельзя отпускать, – ворчит бабуля. – Ты должна держать его до самого конца. Дай сюда! – командует.
Подаю бабушке коробочку со скрепками, и она достает оттуда две штучки. Быстро вытягивает обе в линию, а одну чуть загибает. Несколько минут назад я делала точно так же. Только вот все равно не вышло. Пальцы заныли, и я вновь отступила.
– Еще
