себя я.
Отец отказывался от лекарств – даже мои попытки дать ему жаропонижающее заканчивались провалом. Если детектив хочет обвинить меня во «врачебной» ошибке, то ему стоит знать, что у меня никогда не было и шанса её допустить. Не могу избавиться от ощущения, что это происходит не со мной, что в один миг просто проснусь и всё сразу вернётся на свои места. Я не смогла понять, что произошло с отцом, но это не значит, что перестану искать ответ.
От размышлений меня отрывает скрип входной двери, и я начинаю спешно натягивать одежду.
Гость уже здесь.
Когда спускаюсь, то, на удивление, не обнаруживаю маму (видимо, она впустила его и отлучилась куда-то), но я не ошиблась – гость действительно здесь. Он разглядывает изумрудную вазу, которая стоит на сосновой подставке у входной двери. Слышит скрип ступеньки, но оборачивается только когда я оказываюсь в нескольких футах от него.
– Люблю, когда в доме есть вещь зеленого цвета, – говорит он и не спеша направляется ко мне, перекладывая папку с документами в левую руку. – Это цвет жизни.
Я растеряно наблюдаю за его приближением, чуть съёживаюсь на месте, словно опасаюсь, что меня ударят, но он делает то, чего я не ожидала – протягивает руку. Этот жест удивляет и радует одновременно. Он первый мужчина, который пожимает мне руку как равной несмотря на то, что я женщина, и, скорее всего, раза в четыре младше него. Его седые волосы идеально уложены, ярко-голубые неунывающие глаза смотрят без капли надменности или насмешки.
– Делайла Адиссон, – говорю я, пожимая протянутую руку. – А вы?
– А я Доктор, – говорит он и разрывает рукопожатие.
– Что насчёт вашего имени? – допытываюсь я.
– К чему эти формальности? – он разводит руками. – Я думаю, вам больше интересна моя профессия.
– Что же, Доктор, вы опоздали. Здесь больше некого лечить.
– Вы так думаете? А мне кажется, я как раз вовремя.
Немного помедлив, я бросаю взгляд на зеленую вазу, которую Доктор похвалил. Это цвет жизни, но пришёл он сюда, только когда эти стены увидели смерть.
– А все доктора такие? – спрашиваю я, снова заглядывая ему в лицо.
– Какие?
– Говорят так, будто прячут какой-то шифр в своих словах.
После нескольких секунд молчания на его лице появляется улыбка. Кажется, его жизнь не омрачают никакие заботы.
– Это тоже надо уметь, не так ли?
Скрипит ступенька. Мама спускается по лестнице, сжимая в руках листы бумаги.
– Оставь нас с Доктором наедине, Делайла, – говорит она. – Поднимайся к себе.
– Приятно было с вами познакомиться, – говорю я Доктору.
– Взаимно, мисс Адиссон, – он поворачивается к маме, которая, в свою очередь, уводит его в гостиную и усаживает на диван перед чайным столиком. Она раскладывает перед ним документы, о содержании которых
