время неприятного для нас обоих разговора.
Но Максу уже было плевать на крыс и тараканов.
– Пошли вы все к черту! – процедил он сквозь зубы и почувствовал, что вновь теряет сознание.
В себя Макс пришел уже в камере.
Опершись подбородком о колени, он сидел в углу и смотрел в одну точку. Он был в отчаянии. Макс называл это чувство состоянием тихого ужаса, но то, что было с ним раньше – лишь легкая форма его проявления. Сначала он готов был разорваться от гнева, вызванного чудовищной ошибкой и несправедливостью, но потом решил взять себя в руки и стал успокаивать себя мыслью, что все это стечение обстоятельств, сложившихся пока не в его пользу. Нельзя паниковать и хоронить себя раньше времени, ведь любой мог оказаться на его месте.
Но все-таки – почему именно он?
Макс старался поподробней вспомнить мужчину, о котором проговорился следователю. Прошлым вечером он не придал большого значения тому, как тот, пройдя мимо, почти не обратил на него внимания, когда он попросил у него подкурить. Он убежден, что видел его в баре, но и тогда ему казалось, что уже где-то видел этого человека.
Что произошло убийство, было ясно как божий день, но Макс не хотел думать об этом. Одна только мысль о том, что жертвой мог оказаться какой-нибудь влиятельный человек, пугала его.
Он вспомнил все, что произошло с ним за последнее время. Забавно, тогда он не мог и представить себе, что окажется в таком положении и вспоминать прошлое не у себя дома, на мягком диване, а здесь – в сырой камере.
2
Два дня назад они с Владом были в спортивном зале университета. Шел бой за выход в финал по боксу между студентами высших учебных заведений на приз местной газеты. Они сидели в первых рядах наскоро сколоченной трибуны. Тем, кому не досталось места, приходилось стоять в проходах и везде, откуда только можно было следить за поединком. Он вызывал большой интерес не только у студентов, пришедших поболеть за своих, но и у простых обывателей, не имеющих отношения ни к учебе, ни к спорту.
Этот бой был очень важным, поскольку на ринге был представитель из другой области, выступающий за Иркутский государственный университет. В случае победы ему предстояло встретиться в финале с Владом, который выступал за свой родной вуз. Сейчас ему противостоял боец от Восточно-Сибирского университета, он был в красной форме и уже очень устал. Иркутянин был в синей, а на его шлеме был изображен краб, вместо клешен которого сжимались боксерские перчатки.
– Ну, давай же, давай! Врежь ему! Что ты делаешь? – кричал Влад с поднятыми вверх кулаками.
То ли из патриотических соображений, то ли из тактических, но он болел за спортсмена в красной форме, и Максу ничего не оставалось делать, как переживать за иркутского парня, хоть тот и был из другого города. Они никогда не ставили на одну
