с этой штукой можно многое, конечно. Как и с любым волшебством, если уж на то пошло.
– Ты пользовалась этим браслетом, когда получала стажировку?
– Что-о-о?! – завопила девушка, оскорблённая в самое сердце. – Да как ты?! Да ты!
– Тише-тише, – он засмеялся в голос и выставил руки для защиты. – Шучу. Я видел твои статьи, они впечатлили меня без всякой магии.
Арифметика уже вскочила и занесла над ним сумку – вязанный крючком баул с вышитыми на нём цветами гортензии – да так и замерла.
– Ты статьи мои читал?
– Да, прошлогодние и осенние.
У девушки было много вариантов что спросить, но она так долго выбирала между ними, что успела потерять равновесие и снова плюхнулась на своё сидение.
– Я не знал кто ты, – ответил мужчина на один из не озвученных вопросов. – Но имя показалось знакомым. А такие имена, сама понимаешь, просто так знакомыми не кажутся. Ночью нашёл публикации, освежил в памяти.
«Он думал обо мне ночью!» – только и поняла Фима из всего сказанного, и вся кровь разом прилила к её лицу.
– Так, кхм, – девушка с трудом ворочала губами, ей было слишком жарко. – Давай вернёмся к твоему отцу.
– Давай, – улыбка сошла с его лица.
– Есть ли какие-то ещё признаки его болезни?
– Я не замечал, – ответила Красибор с каким-то виноватым видом. – Возможно, не на то смотрел, не знаю.
– Было ли что-то, что он раньше не делал, а сейчас делает? Или наоборот?
«Какие хорошие вопросы она задаёт», – отметил про себя мужчина и мысленно отругал себя же за то, что сам их не придумал.
– Он стал больше времени проводить в саду, – ответил Красибор сходу. – Отец всегда любил свой сад, и природу вообще. Он, знаешь, из тех, кто легко найдёт тропу через сопки или тайгу, но потеряется в двух дворах в городе. Мы поэтому и живём за окраиной, если уж на то пошло.
– Может это быть последствием его самочувствия? Я имею в виду, например, что он ощущает слабость и из-за этого тянется к земле и растениям?
«Я знаю одного такого человека, – с горечью подумала Фима. – И это никак не связано с порчей. Только с его решениями и ценностями».
– Всё может быть, – Красибор растеряно пожал плечами. – Я не знаю.
Ему чертовски не нравилось говорить эту фразу: «Я не знаю». Каждый раз, произнося её, он подчёркивал свою беспомощность и бесполезность в собственных глазах. Если бы он с кем-то этими мыслями поделился, с Фимой, например, она разжевала бы ему, что хуже его незнание не делает, и вообще теперь они вместе и со всем справятся. Но Красибора такому не учили: делиться с кем-то внутренними переживаниями. Потому что помешивал внутренний котёл, в котором булькали самобичевание и тревога.
– Возьмём на заметку, – Фима не обратила внимания, насколько мужчина перед ней был расстроен. Она была поглощена
