Серёга, там – Ваня, – представила нас хозяйка, и тут же спросила, обращаясь ко мне: – сынишку-то как зовут? А то и не спросила.
– Пашка, – улыбнулся я.
– Ну что, здорово, мужики, – сказал мужчина, – Я Сеня. Но все меня Михалычем называют. Так оно как-то привычнее.
Я молча протянул руку. Ладонь у мужика оказалась неожиданно крепкая.
– Иришка рассказала, что у вас к чему. В общих чертах, – продолжал Михалыч, – значит, дело такое. Я ей вроде как обязан, поэтому до города свезу. Но сразу говорю по-хорошему: если за вами какая-нибудь загогоулина, вроде похищения или грабежа – покрывать не буду.
– Нет за нами никаких загогулин, – спокойно сказал я.
Михалыч прищурился, глянул на меня и кивнул.
– Посмотрим. Кто из вас с нами?
– Я, – ответил Иван.
– Вот и отлично. Сейчас готов?
– Оу, пару минут подождите, – вмешался я, – шустрые ребята.
Ирина посмотрела на меня настороженно. Но быстро поняла ситуацию.
– Туалет внизу, направо, – сказала она.
Я в ответ благодарно кивнул.
Когда я вернулся, Ирина уже успела притащить разогретое на пару пюре и молоко для Пашки. А заодно поменять пелёнку.
– Ну что, папаша, справишься сам с кормёжкой? – иронично спросила она.
– Справлюсь, – спокойно ответил я.
– Осторожнее, следи, чтобы ребёнок всё проглотил прежде, чем давать следующую ложку.
– Ясно.
– Мы постараемся скорее. Думаю, вернёмся до Таньки. Но если что – сидите тихо, дожидайтесь нас.
– Разберёмся, – кивнул я.
Когда они вышли, я посмотрел в окно. Там, под забором, стояла видавший виды ВАЗовский универсал. Иван залез на пассажирское сиденье. Конечно, он не стал с собой брать всю сумку – только один слиток. Было немного тревожно отправлять его одного, но Ирина права: другого выхода просто нет. Хорошо, что он решился пойти со мной. Одному выкручиваться было бы куда сложнее.
Я отдавал себе отчёт, что мы балансируем на грани больших неприятностей. Стоит только здешним государственным органам хоть немного нами заинтересоваться – и неприятности поваляться лавиной. Самой страшной из них может быть, конечно, разлука с Пашкой.
Надо действовать осторожно и продуманно, чтобы этого не допустить.
Я посмотрел на сына. После еды он снова засыпал. Только теперь, когда на меня свалились заботы о нём, я осознал в полной мере, что переживала Алина в первые месяцы после родов. У меня-то оставалась работа, командировки, задания… я помогал ей только ночами. А она жила в таком режиме непрерывно. И даже ни разу не пожаловалась…
Я вспомнил мучительный момент, когда её притянуло внутрь клетки. Зажмурился. И усилием воли заставил себя запереть это воспоминание на замок.
Не время предаваться отчаянию.
Глава 2
Иван
