все сильнее начинала реагировать на его ласки, даже против своей воли, приносило Арсалану какое-то особое удовлетворение.
Волна тёмного удовольствия прокатилась по мужчине, когда он представил, что подумали бы остальные мужчины в лагере, если бы увидели её обнажённой и великолепной в лунном свете, её кремовые изгибы, достаточно аппетитные, чтобы их съесть. Но тут же ощутил, как по венам пробежала чистая ярость. Нет, это только его маленькая драгоценность. Светлый бриллиант. Никто и никогда даже близко не подойдет к ней.
– Ты словно запретный фрукт Эдема, кусок сладости, который можно пробовать только с закрытыми глазами, чтобы окунуться в мир вкуса и наслаждения.
Его слова, как мантра, действовали на Лайлу гипнотически. Все в этом мужчине действовало на нее самым магическим образом. Завораживало, дурманило. Может ей что-то подсыпали в чай, пронеслось в ее голове быстрой мыслью, и тут же растворилось в смеси ощущений. Девушка выгнула поясницу, когда Арсалан покрыл нежными поцелуями ее животик, а его рука параллельно опустилась вниз и начала ласкать лепестки губ, поглаживать, будто бы успокаивая, не торопясь, чуть-чуть раздвигая их и так же медленно приближаясь к бутону плоти.
– Твои губы – это карминовые розы, нежно целующие поверхность моего мира, словно они хотят рассказать мне о более красивых цветах.
Его сексуальный шепот, в этой тишине ночи, нежные поцелуи, и долгие томительные ласки сделали свое дело. Ее тело жаждало его на уровне первобытных инстинктов. Когда в попытке противостояния разума и эмоций, побеждает второе. Сопротивление бесполезно. Влечение сильнее. Жажда познать все, что этот мужчина может ей дать превысила все мыслимые законы логики.
Большой палец мужской ладони опустился и раздвинул нежную плоть. Остановился, словно задумался и, помедлив немного, стал описывать круги. Лайла закинула голову наверх и застонала.
Какая-то теплая волна поднялась по ее ногам, раздвинула колени – именно там находился как бы центр всех этих непонятных пока содроганий, – неумолимо заставляя трепетать ее бедра и всю ее дрожать как от озноба. Ее гладкий лобок так отчетливо выделялся внизу живота, и в нем было столько кричащей женственности. Ничто на свете не могло быть более красивым и более зовущим в любви. Отсутствие волос лишало таинственности расселину, ведущую в глубины тела. Она была открыта взору и влекла погрузиться в темную влажную глубину.
Арсалан припал губами к ее маленький бутону плоти, который моментально напрягся под его нежным, но настойчивым прикосновением. Его язык трепетал, как стрекоза над цветком. Стон девушки превратился в крик. Бедра раскрылись и снова сжались, непроизвольно прижимая голову мужчины к себе, удерживая ее словно в тисках. Она кричала долго и громко и, наконец, затихла, и, еле переводя дыхание, открыла глаза.
– Мы еще не закончили, Яа Амар.
Когда Арсалан начал медленно входить в узкую влажную дырочку, Лайла вновь замерла, как
