огромной тушей через дверь, заголосила с порога:
– Аполоша, отпусти моего мужа!
– ?
– Его милиция забрала из-за тебя!
– ??
– Он за тобой с трубой гонялся…
– А-а-а, этот псих, – дошло до меня.
Прося, наконец, полностью протиснулась сквозь дверь и чуть не бросилась мне на шею с возгласом:
– Скажи милиции, чтобы она его отпустила.
– Чтобы он мне трубой заехал? – стал отбиваться я от просьбы.
– Аполлоша, если ты меня любишь… – начала ныть Прося, а я увидел, как через стекло двери скалили зубы члены балдёжной бригады, и понял, что надо заканчивать представление.
– Ладно, схожу, попрошу, – уверил я Просю и вежливо выпроводил из каптерки, с трудом пропихнув через узкую дверь.
Разумеется, я никуда не пошел, хотя милиция долго искала меня как потерпевшего, но найти не могла. Может быть, поэтому, мужа Проси не стали привлекать к уголовной ответственности, а ограничились административным арестом на 10 суток.
Но мои приключения из-за приключения с Просей и на этом не закончились и имели интересное продолжение.
Недели через две от традиционного сна меня подняло настоятельное приглашение по громкой связи пройти на заседание комитета комсомола. Поднять меня подняли, но разбудить не удосужились и, явившись на заседание, я продолжал мирно посапывать в уголке. Тем временем комитет комсомола разбирал поведение некоторых комсомольцев на свадьбе, после которой я проснулся с чужой женой. Проштрафившиеся бормотали слова оправдания, комитет комсомола бубнил слова порицания, а я под эти убаюкивающие мелодии, следуя своему условному рефлексу, мирно дремал.
Но в конце концов ото сна меня привели в чувство официальное обращение: «Клизма, проснитесь!», а также неофициальный пинок в зад: «Хватит дрыхнуть, засранец!». Я продрал глаза, оправдываясь, что, дескать, с работой совсем замотался и не хватает времени выспаться.
– Клизма, – обратился официальным тоном секретарь комитета комсомола, – Вам известно зачем Вас вызвали?
Я начал лепетать, что не буду так на свадьбах вести себя, отчего у комитета комсомола вытянулись в недоумении лица:
– Так ты и на свадьбе отличился? – удивился секретарь комитета и начал рыться в пачке доносов, на основании которых разбирали поведение предыдущих проштрафившихся, – да нет, замечен не был…
Видя, что сам себя могу сдать, я поспешил пояснить свои слова:
– Да я так – на всякий случай…
Видимо, моё пояснение было принято и мне стали объяснять зачем я приглашен, протянув для ознакомления папку с каллиграфической надписью на обложке: «Аморальное поведение Клизмы А. Э.».
Первым документом в сей папке была докладная мужа Проси на имя Негодяевича.
Начальнику
