произнёс я первое, что пришло в голову.
– Как умер? – воскликнул Лёлек голосом, до конца не избавившимся от ультразвуковых ноток.
Какие же вы тупорылые идиоты…
Железяки бесполезные.
Мусор.
– Я его убил! – дотягиваюсь, наконец, до своего запястья и касаюсь Пробудителя. Энергетическая волна, пробежавшая по телу после растворившегося диска заставляет Болека убрать с меня ногу. Не теряя времени, я тут же подлетаю к Лёлеку-Грибу и ударяю ему заряженным кулаком прямо в открытый рот, из которого только начал выходить ультразвук.
– Уыбаыаыы… – несуразно мычит амбал. Моя рука застряла у него во рту. Я хватаюсь за что-то, напоминающее язык, и дёргаю на себя.
Отлетаю назад вместе с жирной чёрной жидкостью, и прозрачной лентой в руке. В тот же миг на меня обрушивается удар ногой Болека и его коса, но от них я уклоняюсь, хотя и с огромным трудом.
Импульс, полученный от активации Пробудителя, на время дал мне энергии и сил. И нельзя было потратить всё это впустую, поэтому…
– Ай! – снова хватаюсь за уши, так как Лёлек открывает рот и визжит ещё громче и ещё разрушительнее для ушей, чем прежде. Вся энергия тут же сходит на нет, и я падаю, неприятно ударяясь затылком о холодный пол.
Ну всё, теперь мне точно конец. Сил теперь, кажется, ещё меньше, чем после битвы с глурком.
Болек медленно подступает ко мне и присаживается на корточки возле головы.
Вот и его коса.
Должно быть, она очень острая, ибо наконечник её так ярко поблескивает на солнце. Она медленно приближается ко мне, будто боясь спугнуть. Медленно, но неотвратимо. А меж тем ультразвук, что извергает из себя Лёлек – лишь усиливается.
В стороне что-то светится – это приближающаяся смерть?
Светловолосая девушка шла по коридору академии и громко пыхтела. Будто маленький паровозик из детской книжки. Она сжимала свои кулаки, шарила взглядом по полу. Казалось, что если встать у неё на пути – снесёт, даже не заметив.
“Да что он о себе возомнил?” – думала девушка. – “Как он вообще смеет так себя вести? Я к нему со всей душой. Пришла специально, понимаете ли, чтобы поблагодарить за совершенный подвиг. А он… подонок последний, этот Лисовский. Вот кто!”
Девушка почти было дошла до лифта с прозрачными дверями, как резко остановилась. Нахмурилась пуще прежнего и топнула ногой. Звук топота эхом разнёсся по пустому коридору, с потолка слегка сыпануло штукатуркой.
“Нет, а с какой это стати я вообще должна перед ним извиняться? Да он уже в край обнаглел! Будто бы это не он совершил тот подлый поступок в начальной школе… урод! И при этом ждёт извинений от меня? Да разбежалась, ага! Пол весь расшибу в поклонах! Ну! Нет-нет-нет, так не пойдёт. Если сейчас не преподать ему урок, продолжит вести себя по-хамски. Как говорил мой папа – если вовремя не заткнуть грязный рот, из него так и будет литься грязь. Так что сейчас он у меня…”
Девушка развернулась, будто при марше на Дворцовой площади, и застучала каблуками
