как Божий день, отче. – с благодарностью целовал руку священнику Адонис.
– Если согласен, то завтра и приступай. Приходи не в самое пекло. А служка корзины будет считать. Не меньше сорока корзин чтобы! Лодыри тут не задерживаются. Завтракай дома. Фиеста возможна, но максимально на час, как солнце будет в зените. Вино с винокурни не воруй. Иначе – сразу долой со двора. Как сорок корзин сдашь, так и ступай домой. Устраивает!? – строго спросил отец-настоятель.
– А можно во время фиесты книги почитать, у вас их много. Платона почитать. Дадите книги, батюшка? – задал свой сокровенный вопрос Адонис и зардел, словно изрек нечто непристойное.
– Какие книги? Платона? Отчего не Библию или молитвослов?– по всему было видно, что вопрос ошарашил настоятеля.
Отец Георгиос строго взглянул на парня. Не подвох ли тут, ведь столько развелось наушников и сексотов при диктатуре Метаксаса. Они все ищут коммунистов-заговорщиков, а одновременно дистанцируются от расовой теории рейха, не забывая заискивать перед Муссолини и фюрером, копируя порядки фашистов. Совсем запутались, а это шараханье до добра не доведет!
«Не там врагов ищут, запрещая книги. Вот и Платоново «Государство» среди запрещенных… – вдруг вспомнил отец-настоятель и еще раз присмотрелся к наемнику. – Да нет. Этот не похож на доносчика. Какой из этого оборванца доносчик!» Жалкий вид Адониса даже позабавил игумена, рассмешил его. Нашел кого подозревать в доносительстве! Парень пришел к нему за помощью ради книг. Надо же. Тянется к свету, к ученью. А ведь семья его пухнет с голоду. Хотя вряд ли!? У этого руки растут из правильного места, мозолистые. У таких шустрецов дело спорится.
– Диалоги Платона нудные, трактовка справедливого государства утопичная, – отец Георгиос сообщил Адонису свое мнение об учении Платона тихим голосом словно декларировал страшную тайну и общался при этом с человеком сведущим подобно ему самому, – Но вот что мне не понятно: зачем же сразу запрещать заблуждавшегося языческого философа, который был уверен, что идеальное правление способен осуществлять лишь монарх! Положим, это чушь! Но ведь он имел право выразить свою мысль… Хоть и глупую.
– Я хочу разобраться в этом сам и буду благодарен, если вы мне поможете. Читаю я медленно. Но умею. Я умею читать. Отец научил, пока видел… Я могу ловить для вас рыбу.
– Рыбу? Пришел, чтобы прокормить сородичей, а собираешься кормить меня? Ну и глуп же ты! Вот что я скажу тебе, парень. И запомни это на всю свою жизнь: не верь каждому написанному слову, все эти каракули – вовсе не Отче наш. Много слов – мало пользы. А Платон ошибался.
– В чем же, батюшка? – Адонису стало страсть как любопытно.
– Ты гляди. Интересуется Платоном! Ладно, ничего страшного. Пусть люди сами делают выводы и учатся отличать зерна от плевел! – изрек со всем своим показным глубокомыслием игумен, – Вот взять к примеру его предложение истреблять неполноценных детей! То, что практиковалось в древней Спарте –
