произнёс он.
– Не замечает? Однажды она почувствует, правда! – попыталась утешить я Призрака.
В квартире – всё то же: иконы, иконы, иконы и тайная комната со сваленными в кучу вещами. Я осмотрелась и, помимо книжного стеллажа, заметила множество коробок с книгами. Я просканировала содержимое – классики на русском и английском языках. Сквозь окно в комнату зашёл Рэй.
– О! Ты не заблудилась! Какое чудо! Узнаёшь книжки?
– Странное чувство, будто они – мои, но это же бред.
– Нет, не бред, это – «отлично», Алиса. Они – твои.
– Издеваешься? Здесь же Диккенс, Конан Дойл, Блок, Северянин!
– Я когда-нибудь над тобой издевался? – усмехнулся Рэй. – Твои книги. Вспоминай давай! И обрати внимание, в соседней коробке – Цветаева, Пастернак, Бродский, Маяковский. Авторы в обеих коробках тебе близки по духу, поэтому ты и не избавилась от них при жизни. Но энергетика у книг в разных коробках – разная.
– Книги Диккенса на английском. И все они – про призраков.
– Ну и что? А Конан Дойл – про Шерлока Холмса. А у Блока – стихи по годам в 7-ми томах. Северянина много, все обложки в его любимых лиловых тонах. Но что в них общего-то?
– Ух, Рэй. Ну и загадки ты мне задаёшь!.. Ладно. Я сейчас произнесу полную чушь, но ты не будешь меня за неё ругать?
– Да уже рожай свою мысль!
– Эти книги, они… будто мои… дети! И обложки, такие разные, но отражают моё восприятие, в них есть что-то моё, – сказала я и обратила внимание на одинаковый логотип на оборотной стороне книг.
– Браво! Поздравляю! – воскликнул Рэй. – А ведь даже в выходных данных нет твоей фамилии, мамочка! «Да кто ты такая?» Не помнишь? Это ж насколько надо любить свою работу, что даже после того, что они с тобой сделали, ты купила «свои» книжки и хранила их до последнего вдоха!
– А что со мной «сделали»? Я же занималась любимым делом. Мне было это интересно – издавать книжки, добавляя в них что-то своё – обложки, аннотации… Я выпустила около 3 000 книжек классиков за 1,5 года. Сама искала картинки для обложек, сидела с дизайнершей, говорила, куда что и как сдвинуть, придумывала серии, а поэтов даже вычитывала. Брала с собой распечатки свёрстанных книг и по ночам, и в выходные… У меня был план – 300 книг с нуля в месяц. И несколько девочек после института, которые не понимали, как надо работать, или не хотели, хотя встречались исключения.
– М-да… Твой трудоголизм меня всегда поражал. Скажи, а не жаль потраченных в никуда сил? любви? времени? Ну и издавала бы собственные книжки в качестве хобби! Много ты книжек сама написала и издала, когда работала на них? Сапожник без сапог! Может, тебя как-то куда-то продвинули? Позволили тебе посветить? Познакомили с кем-то? Подали на конкурсы? У них же были все возможности, в отличие от тех, кто тебе до этого реально помогал, не требуя ничего взамен. Ты с головой погрузилась в работу и перестала заниматься творчеством:
