со стороны мог показаться наглым. Сидел слишком близко, заглядывал в лицо, делал все, чтобы привлечь к мое внимание.
– Это Кел? – он с интересом следил за приближением гвардейца.
– Да.
Я встала и вышла вперед, чтобы избежать неловкой сцены. Похлопала по спине, влетевшего в мои объятия брата и произнесла раньше, чем он успел сдвинуть меня в сторону:
– Посмотри, Кел, кто заглянул в гости.
– Кто? – спросил он, с явной угрозой, глядя на Йена поверх моей головы.
Я уже и не помнила в какой момент мы поменялись местами и заботиться стали обо мне. Старшей все так же была я, но незаметно для себя стала излишне опекаемой. Если бы я хотела завести семью, это могло бы стать проблемой, но я не имела ничего против статуса старой девы и ничего не собиралась менять. Я больше не хотела брать на себя ответственность ни за одну жизнь.
– Йен. – произнесла я, обернувшись через плечо. Отпускать меня брат не торопился.
Кел замер, недоверчиво глядя на того, кого уже записал в развратники и готовился пинками гнать прочь. Йен поднялся, представ перед ним во всей красе. В детстве он уступал Келу в росте и в развороте плеч. Прошло столько лет, но ничего не изменилось.
На фоне брата, Йен казался изящным и хрупким…
Так и не скажешь, что он мог бы хоть кого-то убить.
– Волче? – недоверчиво позвал Кел.
Йен недовольно поморщился.
– Не зови меня так.
Напряжение, витавшее в воздухе, рассеивалось. Келэн больше не планировал никого колотить. Он улыбался. Растерянно и немного робко.
– Тогда… Йенни? – весело предложил он.
Йен закатил глаза.
– Ты неисправим.
Кел засмеялся. Мне всегда нравился его смех, жаль, после переезда в столицу, слышала его я редко.
– Зато ты изменился. Просто не узнать.
Я сдавленно пискнула, когда мои ноги оторвались от земли. Кел просто поднял меня, все так же прижимая к себе, шагнул к Йену. И я оказалась зажата между двух тел.
– Я так рад, что мы снова все вместе…
– Это ненадолго, если ты продолжишь так же сжимать. – придушенно прошептал Йен.
– Разве не ты хотел обниматься? – сдавленно напомнила я, исключительно из вредности. Объятия брата и правда были излишне крепкими. – Чем же теперь недоволен?
Йен издал странный звук глухого негодования.
Вернув долгожданную свободу, я сунула в руки Кела оставшуюся булочку и с гордостью за хорошо выполненную работу, вытерла чистые руки о бока платья – дурная привычка, появившаяся у меня после того, как стала носить фартук.
Под рукой что-то зашуршало и я вспомнила о цветке, в который Йен превратил записку, и который мне пришлось разобрать. Вытащить его я не успела. Йен, разделив пополам свою булочку, протянул часть мне. Это было очень трогательно, но я отвела его руку.
– Теперь я могу позволить себе куда больше, чем раньше. Просто ешь.
Кел покосился на него с усмешкой.
