поживает юная госпожа, ставшая жертвой нападения.
У меня было два варианта реакции: я могла притворится наивной дурочкой и заверить, что со мной все в порядке и я неплохо поживаю, а могла спросить:
– То есть, это не ваши люди, следят за мной уже третий день?
Потому что, всегда была вероятность, что это действительно не стражники и мне есть о чем переживать, помимо явления командора.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. С невозмутимым видом он пожал плечами, заверив меня, что забота о горожанах – главный приоритет стражи. Я не спорила, хотя все их действия больше походили не на защиту, а на попытку меня запугать. Заставить понервничать, возможно, совершить какую-нибудь непоправимую ошибку.
Будто какая-то заурядная работница пекарни, могла оказаться угрозой спокойствию и безопасности империи.
Если бы они только знали, что смотрят совсем не в ту сторону…
– В чем именно вы меня подозреваете?
Командор склонил голову к плечу, на мгновение напомнив мне Йена. Эта привычка, как оказалась, была присуща не только ему. Сердце заныло. Уже три дня я не получала от него ни единой весточки. Я погрязла в безопасном быту, пока Кел и Йен рисковали жизнями. Один – чтобы перебороть воздействие, другой – чтобы получить дурацкий статус. Йен утверждал, что это поможет в поисках альсов, решивших пробудить забытых богов. Здравый смысл в его словах, определенно был – разобраться во всем с деньгами было бы куда проще.
– Тогда, быть может, вы объясните, почему только на вас капрал Бонс, не смога ощутить даже слабого следа ментальной магии?
Я вспомнила улыбчивую и заботливую стражницу, и моя к ней симпатия ощутимо снизилась. Она была такой участливой и милой, а сама, в тайне, проверила меня на следы воздействия.
Почему бы не сделать все в открытую? Скрыть я все равно ничего не смогла бы. Остаточный след любой магии, рассеивается за считанные часы и у стражников были все причины проверить нас. Ведь именно на ментальную магию и сработал маячок во время патрулирования.
– Возможно, стража спугнула злоумышленников раньше, чем до меня дошла очередь. – я пожала плечами, тихо радуясь, что слабый след огненной магии никого не заинтересовал. Кел – официальный стихийный маг, избавил меня от еще более неприятных обвинений. – Разве, это не ваша работа, выяснить, что же тогда произошло?
Прозвучало резче, чем, наверное, следовало, но мое негодование можно было списать на обиду из-за несправедливых обвинений. Пусть и не высказанных вслух.
Но теперь хотя бы стало понятно почему ко мне приставили слежку и с какой целью стража действует мне на нервы уже третий день. Меня подозревали. Но не в том, что я воздействовала на Кела и Йена, а скорее в том, что я кому-то помогала использовать на них ментальную магию. Даже дети знали, что магический след оставался не только на том, против кого использовали магию, но и на том, кто ее использовал.
Обидно было понимать, что меня подозревали в попытке навредить собственному брату.
