и уничтожить без всякой жалости.
Женщина-огонь, единственная, кто оказалась достойна стоять не за спиной, но плечом к плечу с Владыкой.
И даже спустя многие десятилетия с их коронации она продолжала купаться в восхищении и народной любви, ничуть того не стесняясь.
…На фоне их матери, Никко, сама по себе яркая, талантливая, просто потрясающая, всегда терялась.
Старшую сестру Шани жалел – она, такая же красавица, такая же умная, образованная и начитанная, почти никогда никем не воспринималась всерьёз. Хрупкая и не склонная к насилию, в мире, где всеми правили сайши, она была для всех пустым местом, ведь не было в ней ни каких-то выдающихся магических способностей, ни желания их развивать.
Впрочем, если что по-настоящему досталось Никко от матери кроме волос, так это несгибаемый характер – себя жалеть она не позволяла, и, несмотря на тщетность всех своих попыток, продолжала заставлять всех вокруг считаться с собой.
И Шани недооценивать сестру не спешил – она была одной из немногих, кто по-настоящему и бескорыстно относился к нему с добротой и теплом, хотя, если так подумать, оснований на то у неё не было.
…Став Императором, Шани обязательно сделает сестру ответственной за вопросы науки и образования, она в этом побольше многих понимала!
Сама же Никко нашлась ожидаемо в компании Цоноры и ещё стайки высокородных девиц, предпочитавших ум грубой силе и потому вызывавших молчаливое неодобрение со стороны человеческой половины знати и недоумение со стороны шесс'ен – по их мнению девушка была или сайши и если кто-то пытался ей диктовать какие либо правила закономерно огребал, или сайши она не была и тогда участь её – ублажать чужой взор или руководить прислугой и управлять бытом, а не науки изучать и говорить о вопросах политики, это привилегия господских жён, и то не всех.
В общем, в жажде знаний и признаниях их заслуг Шани сестру и её единомышленниц всячески поддерживал, и вовсе не потому, что они вызывали в нем симпатию куда больше, чем холеные лицемеры и ханжи, Лордами именующиеся. Да-да!
…Цонору ему тоже было жаль.
Юной цавербийской царевне пришлось отвечать за глупость своих братьев и отца, став гарантом мира и невестой Веарди. Осенью, как только ей исполнится восемнадцать лет, должны были сыграть свадьбу и окончательно закрепить договор между цав'ен и шесс'ен.
Но даже после семи лет жизни Цоноры при дворе, на неё продолжали косо смотреть.
Для всех она была дикаркой, пусть и знатного происхождения, и не хотели эти высокородные господа вспоминать, что цав'ен и шесс'ен были братскими народами.
Девон точно был бы в ярости от такого.
Впрочем, разве он и не был?
Шани был однажды в Ваккеш Ати и видел царившие там порядки.
В поместье брата ему понравилось намного больше, чем при дворе, и он с удовольствием остался бы там жить, отказавшись от всех титулов и привилегий, но кто бы ему то позволил?
Даже мечтать о подобном Шани
