нова фокусировались на объекте. Красный цвет раздражал. Хотелось перестать видеть, но она продолжала держать глаза широко открытыми.
– Сколько вам лет?
Вика не смутилась.
Во-первых, вопрос задал врач, проводящий оценку остроты ее зрения, а во-вторых, выглядела она без единой подтяжки и терапии, неплохо. Фигуру отшлифовал спорт и яблочная диета. Тридцать с лишним лет Виктория тренировала команду чирлидеров. Звезд с неба ее подопечные не хватали – побед в чемпионатах страны завоевать не случилось, но в этом сезоне все обязательно изменится. Вике удалось заполучить перспективных ребят.
Оправив подол летнего платья с вышивкой яблоневого дерева, женщина ответила, чуть шепелявя:
– Мне пъ-йадесят пять.
Она пояснила:
– Простите, не выговариваю некоторые звуки. Упала в детстве с велосипеда, прикусъ-йила язык. Кусочка пазла с тех пор не хватает, – заканчивала она короткое объяснение всегда одной и той же шуткой про пазл.
– Ясно. С остротой зрения все в порядке, Виктория Павловна, – повернулся к ней врач, протягивая электронный лист с результатами.
Чёрный квадратик, на котором фокусировалась Вика, находился в центре окружностей, имитирующих ее глазные яблоки. Цифры показателей окрашены зеленым, значит нарушения не выявлены.
– Но боковым зръ-йением… я вижу… всегда что-то красное. Линии. А еще овалы. Красные заштрихованные овалы.
Она описала видение, разложив на фигуры. Но когда он являлся, маяча слева или справа, ведь сфокусироваться, рассмотреть его у Вики не получалось, она понимала – это не геометрия. Это человечек, ростом с нее. Оживший, будто нарисованный ребенком красный человечек. Руки, ноги – палки. Круглая голова и два овальных вращающихся зрачка.
Вика смотрела в потолок. Если перевести цвет оттенка кабинета на язык яблок, а в яблочной теме она слыла экспертом, здесь была бы смесь мякоти Фуджи и кожуры Хоней Крисп. Желтый – в переводе на человеческий язык цвета.
– Эти движения… нервируют менъ-йа.
– У вас средне выраженный астигматизм. Возможно, раздражителем служат полосатые или овальные предметы. Попадая на периферию зрения, они создают эффект движения.
– Или у менъ-йя шизофрения?
– Это вряд ли, – ответил офтальмолог, – если бы овалы с вами разговаривали, обладали разумом, тогда конечно. Ваши фигуры разговаривают?
– Нет. Молчат, – честно ответила она.
Красный человечек всегда молчал. Он появлялся ниоткуда. Лупился на Вику пустыми глазницами, сжимая пальцами-штрихами кроткую палку.
Уходя, Вика задала вопрос:
– Почему домик в очках для проверки зръ-йения красный?
– Домик? – переспросил врач, – вы ошиблись. В очках нет ничего кроме черного квадрата и горизонта.
*
Был домик или нет и почему она его увидела, Вика думать не хотела. Других женщин в период стресса успокаивает шопинг. И Вику тоже. Но покупала она не косметику и платья, а плоды семейства Розовых двудольного класса – яблоки.
Ими Вика увлеклась одновременно с Дежавю, созданным гениальным профессором Айсом Ривзом. Как половина жителей планеты, она мечтала накопить на триггеры и фанатела от гения, изменившего мир. Активатором нейронной связи главного мозга служила яблочная плазма, секрет которой держался в тайне. Плазму называли просто соком. Тридцать пять лет назад, когда появилось Дежавю, Вика увлеклась всем яблочным.
Не в силах дождаться, она вскрыла ящик с пятью плодами Розового жемчуга в машине. Мякоть у этого сорта густого розового оттенка по вкусу напоминающая грейпфрут и малину. Вытащив из поясной сумки нож для удаления яблочной сердцевины, Вика проделала ровную дырку и убрала вырезанный тубус с семечками в бумажный конверт. Пригодятся для посадки.
Она надкусила фрукт, закрыла глаза, наслаждаясь феерией. Травмированный много лет назад язык не потерял способность различать градиент вкусовых оттенков. Муж Вики описывал еду двумя словами: «вкусно» и «не очень, но тоже вкусно, потому что я не хочу смотреть весь вечер, как ты дуешься из-за пережаренных соевых котлет». Пятнадцатилетняя дочь пользовалась шкалой оценки закатывания глаз, подавая сигналы миру чем она довольна, а из-за чего бесится.
Пристрастие Вики ко всему яблочному давно перестало раздражать ее семью. Пошутят изредка, что живут внутри яблока, когда Вика притащит очередное творение гончарного искусства или книгу выудит в раритетной печатной форме. Бумажные книги уж четверть века, как не издавались.
Поставив на кухонный стол ящик с четырьмя оставшимися Жемчужинами, Вика собиралась замочить семена. Она взяла с полки нужную ей чашку
