сам семена!Вьюга стонет, темень рышет
Заметает снегом стёжки
Вьюга стонет, темень рыщет, холод режет Божий Свет.
Завывает преисподня – Бес стенает, как змея.
Стонут сосны, лес, как лук – выпустил стрелу испуг.
Все со страху позабились, кто куда! – Так всполошились.
Спрятались, но кто тут – вот? Кто-то по полю бредёт.
Вдалеке блеснуло что-то, может к счастью и дойдёт!
Ну, а тьма, напропалую, точно все глаза с песком.
Нет ни света в ночь такую, ветер рвёт, как будто в шторм.
Пробирает так, аж зябко. Нет, не зябко, просто дрожь.
Нет, не дрожь, а телу жутко – коченеет всё, и сплошь.
Свет мелькнул, теперь уж рядом, постучался – весь в снегу.
Открывается наградой – Новый Год! Теперь смогу!
Улеглось внутри, снаружи,
Встретило тепло жилья.
Сказка, но уже без стужи,
Здравствуй радость бытия!
Понавьюжило сугробов
Понавьюжило сугробов, понаставило холмов.
Белое дорогой мчится – мягко стелется, как сном.
Снег искрится – солнце светит. Пусть холодное, но всё ж.
Позасыпано, что встретит? Празднично, но что же ждёт?
Воздух, как хрустящий веник – свеж, прозрачностью раздет.
И мороз – кавказский пленник, весь седой – мудрёный дед.
Дышится, как будто небом – молодостью, где престол.
Светятся глаза рассветом, вдох колючий, как укол.
И сосульки намерзают, на усах и бороде,
А в мечтах лучи играют, радость видится везде.
Вот и снег скрипит глубокий, и раздвинулся весь вширь.
Будто друг пришел далёкий, показать, как чист весь мир.
Иней на стекло ложится, покрываясь хрусталём.
А мороз уж дальше мчится – улетая с февралём.
Вот и птицы ввысь поднялись. Им вдруг стало хорошо,
Когда мысли разыгрались, тогда с радостью тепло.
Слякоть жижи на дороге
Техногенность мир украла
Слякоть жижи на дороге, вся засыпана она.
Чем? Не знаю, но в итоге мешанина из дерьма.
Бедные машины тонут, хоть и двигатель силён.
Трудятся, но словно плачут – на подъёме тяжкий стон.
И шипована резина, и моща, как у быка.
Всё равно, ведь эта каша, как навоз на два штыка.
Греются, как будто жабы, на морозе, но в дерьме.
Едут, как в подпитьи бабы, что в себе, но не в уме.
Поабделаны, как свиньи, тут чистюли не к лицу.
И в фасаде лишь унынье, всё одно лишь к одному.
Метит их грехами город, где в его дорогах зло.
И калечит словно молот – видно так уж суждено.
А пока снуют машины, нюхая свою же вонь.
Это
