или антигистаминные. Он работал до темноты, возвращаться в точку выхода ночью не стоило, ходили патрули с нюхачами, с ними шансов было мало, а днем они спали, отдавая вахту роботам. Кай не раз видел, что роботы ночью слепли, у волонтеров и разведчиков были волнопоглощающие костюмы, самой незащищенной была голова, ее ловили тепловизоры, если не надеть шлем.
Бобр рассказывал, сам он не видел, когда началась война, он был малышом, уже потом стал волонтером, что патрули ходили с собаками, и вот от них никакая защита не помогала. Он слушал рассказы, как взрослые шептались после ходок, как их товарищей рвали бешеные и голодные псы, а солдаты курили и смеялись. От собак не спрячешься, они найдут, унюхают даже сквозь пороховую и тротиловую гарь, но их съели, всех, подчистую. И съели сами военные, с голодухи, город голодал, военных оставили кормиться на местах, а что было взять с выжженной земли?
Кай проверил список, все было собрано. Вот Маша обрадуется, он нашел для нее нужный антибиотик, а то холера опять вернулась. Кай два раза болел холерой, для него антибиотики приносил Бобр, тогда он и решил стать волонтером. От оружия его тошнило, так часто бывало у детей, рожденных на войне, поэтому мальчики и девочки в игре делились на волонтеров и разведчиков. Были еще спецотряды, но Кай никогда их не видел.
Наступила ночь, Кай осторожно, чтобы не выдать себя продолжал шарить по полкам. Наконец, он нашел, то, что искал. В ворохе и кучах БАДов, которые Маша запрещала брать, он откопал целую коробку ибупрофена, для Маши, он знал, что она несколько месяцев мучается мигренью, но молчит. Рядом была пачка анальгина и баночки с Но-шпой, большая удача, вот бы еще спазмолитиков и стероидов достать, но он забыл их названия. В следующий раз уточнит у Маши.
Забившись в дальний угол, так далеко патрули не заходили, он обложился коробками, каким-то грязным тряпьем, что это было понять невозможно, в каждом доме, в каждом магазине скапливалось такое тряпье, бывшее когда-то одеждой или шторами, или бельем или черт знает чем. Кай плохо представлял себе быт мирного человека. Надо было засыпать, так следовало по регламенту, но нервы были еще напряжены.
Он глотнул из фляги подсоленной воды и стал жевать жареных тараканов. Кай и думать не хотел, как и кто их готовит. Желудок, привычный к этой острой пище, сначала заболел, но вскоре по телу потекло приятное тепло, захотелось спать. Есть в движении было нельзя, даже если бежишь сутки, можно свалиться на ходу, и тогда конец.
Засыпая, он видел себя и друзей, как они в короткие часы отдыха, выбегали из коллектора на волю, в овраг. Здесь было вполне безопасно, мог прилететь снаряд или ракета, но это случалось очень редко. И солнце там не такое, как в городе – оно ярче и чище.
Проснулся он перед рассветом. В аптеку заходил патруль, сигнал о разрыве периметра поступил в часть. Кай не беспокоился, если найдут, то пристрелят сразу, разбираться никто не будет, так пусть это будет во сне, оружия у него все равно нет. Немного попив, он ощутил жуткий
