восхитился и ввек не забыл бы.
1.2
В Летнем саду ещё Пётр Великий
распорядился, чтоб все, кои будут в
оном гулять, озаряли бы лица
очарованием благопристойным.
Рек, – и ахейцы предстали вдруг в мраморном облике, будто
только сошли с кораблей, возвратившись от стен гордой Трои.
Сам император явился в подлунном
мире Гераклом с дубиной у входа
храма Минервы и целого строя
бронзовых граждан в кругу хоровода.
Шкура убитого льва по-простому
напоминает лихим супостатам
о неизбежности ровно такого
счёта в игре – без ничьи, без остатка.
1.3
Вот и Персей, обезглавивший ловко
змееподобную тварь, устремляет
несокрушимый свой меч на подмогу
подло закованной в цепь Андромеде.
Зрим ли сегодня в Персеевой славе
и незабвенной над зверем победе
профиль Петровых завоеваний в
северо-западном регионе?
Се человеки могучи, с могучими в битву вступали
и побеждали в бою их, – слава сынам земнородным!
Гордо шагая среди изваяний
важной походкой, зрим ли сегодня
правду античности седобородой в
ликах её белоглазых героев?
1.4
Вырвана, выхвачена из полона
львиных когтей непокорного нрава
внучка морского царя Посейдона
муза Нева, хладноокая муза.
Как и Эллады герой богоравный
голову снял у горгоны Медузы
острым мечом, так Самсона руками
Пётр порвал языкастую морду.
Подвигов дерзких опасен и узок
путь, но для воинов пурпурородных
не заменить ничем терпкого вкуса
крови врагов, ниспровергнутых в сече.
Скаты лужаек, прудов зазеркалье взор миротворно
обозревает Воинской доблести – враг уж далече.
1.5
Храбрый спартанец не спрашивал, сколько
войск неприятеля вооружилось
против него, но высматривал зорко
расположение вражьего стана.
Именно так поступил и служивый
сын Ганнибалов, прижавший султану
хвост на Морее, как злобному джинну в
сказках из «Тысячи и одной ночи».
Цвета балтийской волны возвышается на пьедестале
мемориальный мрамор раправы над бесом восточным.
Востро-курносые ростры, как скалы
Пелопоннеса, воткнулись в подбрюшье
грозного громовержца на прочных
выях титанов, небо несущих.
1.6
Взмыв
