больше не разношу напитки, – буркнул Олли. – У меня теперь другой профиль. Сложно объяснить. Но зарабатываю я неплохо, Рози.
– Мне ведь без разницы, чем именно ты занимаешься. Главное, чтобы был счастлив. А…
– Я счастлив! Слушай, я больше не мальчик. Не надо обо мне беспокоиться.
Рассмешил так рассмешил. Я едва не расхохоталась в трубку. Да, Олли – взрослый парень, и его стремление вырваться из-под опеки понятно. Няньки ему не нужны. И все же я оставалась его старшей сестрой, а он – тем ребенком, которого я кормила на ужин фруктовыми хлопьями для завтрака, когда холодильник был пуст. Отец тогда работал в ночную смену.
– Ладно, не лезь в бутылку. Не буду тебя пытать. Сегодня точно не буду.
– Ну, спасибо и на этом, – вяло пробормотал он.
– Так вот… – Я решила перевести разговор на более безопасную тему. – Подумываю взять колбасных рулетов и отправиться сегодня к папе. Сделаю ему сюрприз, организую второй завтрак. Не желаешь составить мне компанию? К вечеру вернешься обратно. Давай пересечемся на вокзале?
Немного помолчав, Олли спросил:
– Ты разве не идешь в офис? Сегодня же понедельник.
Я поморщилась, проклиная себя за дурацкую ошибку. Что за дура…
– Ну да, просто…
Технически брат был прав. Другое дело, что ни он, ни отец не знали, что уже полгода мой личный офис находился не в штаб-квартире «Ин-Тех» на Манхэттене.
– Я взяла отгул на сегодняшний день. С тех пор, как стала тим-лидером, босс не возражает против гибкого графика.
– А, ясно. Моя старшая сестренка теперь сама босс.
Он засмеялся. Как я соскучилась по его смеху! Печально, что мне приходится обманывать Олли, а ему – скрывать от меня свои секреты.
– Стало быть, карьерный рост приносит некоторые дивиденды? Хочешь вскарабкаться еще выше по служебной лестнице?
– Да нет, ничего такого не планирую.
Теперь уже точно нет – с этой лестницы полгода как спрыгнула. Я спустила ноги на пол и поднялась с кровати.
– Так ты со мной, братец?
– Я…
Он вдруг замолчал. Ясненько. Сейчас меня обломает.
– Пожалуйста, Олли… Хотела тебе кое-что рассказать. Тебе и папе. К тому же отец скучает. Я тебя уже пару месяцев прикрываю, не знаю, чем оправдать твое отсутствие. Давай съездим.
– Ладно, – вздохнул он. – Попробую.
Уже неплохо. Во всяком случае, появилась надежда.
– Сброшу тебе расписание поездов. Можем встретиться прямо на перроне.
– Ага, – ответил Олли, и я окончательно приободрилась. – Люблю тебя, Горошинка.
Горошинка… Сто лет он меня так не называл.
– Я тебя тоже люблю.
Положив трубку, я начала собираться. Готовилась покаяться перед человеком, оставшимся с двумя малыми детьми на руках и бравшимся с тех пор за
