длят свой век, на злате сидя.Мы их увидели. Но цыц!
Не говори при всех о мере,
Не зли египетских жрецов,
Её скрывающих от пере-
определения. Чей зов
Тебя тревожит в миг затишья,
В зазоры пауз между шоу?
Здесь беготня отнюдь не мышья
И не для тех, кто свеж душой.
Чей шёпот фоном остаётся,
Когда от зрелищ убежишь?
То – голос общества! Народ сам!
С надеждой выглянув из ниш,
Зовут осипшими басами —
Один туда, другой сюда.
Спроси, куда, – не знают сами,
Но знают точно, что беда.
Не всем понятна будет притча
О мере, спрятанной от нас.
Иной скривится, лоб набыча,
Зато забудет через час.
Другой готов дойти до сути,
Не будет с ходу отрицать;
Прочтёт – поймёт. А злые люди
Не дочитают до конца ить.
«Спи спокойно, Аристотель!»
Спи спокойно, Аристотель!6
Твой завет, как в анекдоте,
Будет – чем недоучтённей, тем ценней.
Пусть увидят люди мира:
В чём беда, когда проныра
Бесконтрольно превращает их в свиней.
Пусть посмотрят, как менялы
Расшагренят одеяло
Без присмотра запылённых общих благ.
Хрематистика на пике:
Кто богаче, тот великий;
Не воруешь – будешь «нищ, и слеп, и наг».
Одержимый (Маркса злее)
Задержался в мавзолее,
Как придуманный прибавочный продукт.
Как банкирова уловка,
Отвлекающая ловко
От процента. И наука тут как тут.
Всё на свете не случайно:
Всем урок, открылась тайна,
В чём умышленное зло ростовщика.
Навсегда запомним это,
Если выживет планета.
Будет общее главнее. А пока…
«Я тоже челнок девяносто второго…»
Я тоже челнок девяносто второго.
Хоть кто-нибудь помнит про нас?
За грань – по-спартански. Не то чтоб сурово,
А просто – хватило трёх раз.
Полмесяца в банке (разбитый икарус),
Среда – перманентный скандал;
Батон колбасы, от которой икалось,
И спор – кто на взятку не сдал?
В автобусе несколько дней на границе…
«Так как по-румынски пятьсот?..»
Отхожее поле… боясь оступиться,
Идёшь нарушать горизонт.
Там был туалет (со следами инструкций),
Но за три шага до двери
Хотелось себя ущипнуть и проснуться
(Кошмар – оказаться внутри).
Сучава, Брашов (а не Брашев), Констанца —
Агония в полной красе.
Учись торговать! В дураках не останься! —
В последнем вагоне, как все.
Румыны глядят – то с улыбкой, то косо:
Не их ли относят к ворам?
Привязано
Аристотель предупреждал, что человечество просто-напросто погибнет, если экономика переродится в хрематистику
