какие-то люди, – сообщила жена.
Хозяин стойбища, как и жена, прикрыв ладонью глаза, всмотрелся в даль.
– Шарип, а с ним еще трое, – сказал Рахманкул, когда его глаза более отчетливо стали различать приближающихся всадников. – Отведи Алмабику в дальнюю постройку и запри ее там, – добавил он.
Минлибика без лишних расспросов отправилась исполнять указания мужа, она понимала, что сейчас не время для разговоров. Взяв дочь за руку, они направились к деревянной постройке в дальнем конце, где Рахманкул хранил свои инструменты и упряжь.
– Сиди тихо, пока гости не уедут, – сказала мать.
– Мама, а кто эти люди? – не удержалась и спросила Алмабика.
Мать посмотрела на дочь. Алмабика уловила во взгляде матери какую-то тревогу. Но женщина, не промолвив ни слова, набросила на голову платок, вышла из пристройки, плотно прикрыв вход.
Оставшись одна, Алмабика боялась пошевелиться и, следуя указаниям матери, сидела тихо, словно притаившийся зверек, обхватив колени руками и прижимая их к себе. Все, что происходило, вселяло в нее необъяснимую тревогу. Она не понимала почему, но ее пугали эти гости. Впервые в жизни она ощутила сильный необъяснимый страх от появления чужаков в их стане. От долгого и напряженного ожидания девочка не заметила, как уснула.
Рахманкул всего лишь несколько лет назад появился в этих местах, он взял в аренду небольшой участок земли. Его семья перебралась в эти края из-за Урала. Что заставило его покинуть родные места и отправиться на чужбину со всем своим семейством, никто не знал, а сам он никогда ничего о себе не рассказывал. Налаживать жизнь на новом месте нелегко, но Рахманкул был не из тех, кто готов быстро сдаться, они с женой работали не покладая рук.
Подъехав ближе, всадники быстро спешились, привязали коней к изгороди. Рахманкул на правах хозяина направился к гостям и стал приветствовать их, начав с самого старшего и почтенного.
Самым старшим и почтенным был старшина Шарип – богаче его не было ни одного человека в округе. Семья Рахманкула жила на земле, принадлежащей Шарипу.
Люди говорили о Шарипе разное. Поговаривали, что у Шарипа есть дом в Уфе, невиданное по тем временам богатство, которым не мог похвастаться ни один из башкортских старшин и тарханов. Не брезговал Шарип и питейными заведениями, сам держал несколько винокурен и кабаков, где людям предлагали шайтан-воду. Характер старшины был тяжелым и непредсказуемым. Много людей пострадало от старшины Шарипа, были такие, которых он согнал с их вотчинных земель, обманом и хитростью отбирая у них имущество, делая их типтярами – безземельными изгнанниками, вынужденными скитаться в поисках пристанища.
Шарип не жалел ни чужаков, ни соплеменников. Этот человек никогда не упускал своей выгоды, он, как хитрая лисица, любившая забраться в чужой курятник, думал только о своей наживе, и Рахманкул понимал, что если уж Шарип появился в его стойбище, то это не могло предвещать
