/p>
Грызямба нахмурился:
– Я не могу, я занят, – и снова вцепился зубами в аппетитную ветку дуберёзы.
– Пропала, – уронила Очевямба. – Значит, её теперь нет.
И заплакала.
– Пропала, отпала, напала, припала, – стал повторять Дуралямба. А Труселямба стащил со своей рогатой головы труселя и замахал ими. До них ещё не дошло, что случилось.
Пошеямба залепил обоим по свежей хрусткой затрещине:
– Тихо!
– Толком расскажи, – попросил Зверямба. А Стоямба одобрительно кивнул. Все подтянулись к Большой поляне.
– Я пришёл утром, молоко принёс, – Слонямба чуть не плакал. – А её нет. Я попозже пришёл, но её не было. И никто её не видел.
– Наверное, она ушла куда-то, – решила Очевямба.
– Но она никуда никогда не уходила, – растерялся Слонямба.
– А может, ей плохо было? – спросила Фаталямба. – Может, вы ей молока мало давали? Или Грызямба её укусил?
– Что? – Грызямба оторвался от ветки и сверкнул ста двадцатью восемью передними зубами. – Да я сейчас тебя укушу!
Фаталямба ойкнула и убежала.
– Все любили Котовусю, и никто не мог её обидеть, – подтвердил Пошеямба.
– Искать надо, – повторил Слонямба.
– Мы поищем, – сказал Пошеямба.
– А если сегодня не найдём, кто сказку расскажет?
– Давайте я попробую, – предложил Зверямба.
Все разошлись на поиски, только Стоямба остался. Он думал. Раньше его звали Размышлямба, но из-за привычки долго стоять и думать он превратился в Стоямбу. Его любили за ум и доброту.
Наступил вечер, Котовусю не нашли. Грустные все собрались у её домика на полянке. Зверямба начал:
– Однажды в Зверском лесу жили зверские деревья. И было у них одно зверодрево, звернее всех других… Нет, не то. Однажды в лесу жили деревья. И было у них одно, ну, другое, не такое… Это… зверское. Фуф! Опять не то…
Все ещё немножко послушали, как Зверямба плутает в своей истории, и тихо расползлись в темноте. Слонямба удивился, как это они каждый вечер слушали котовусины сказки, а сами их рассказывать не научились. Он залез под большущий куст варешника и забылся сном.
2
Утро выдалось прохладное, словно кто-то ненадолго отключал солнце и чинил его. Была у Котовуси такая сказка. Слонямба проснулся. На сердце у него было нехорошо. Он вылез из-под варешника. Мир вокруг был таким же, как и вчера. Но ведь каждое утро что-то обязательно менялось: то дерево вырастало, то цветы прыгали, то ягодный дождик выпадал.
А тут всё как вчера. Слонямба посмотрел на отпечатки своих ног. Он ведь специально так ходил, знал, что в этих ямках вырастет что-то или поселится кто. А сейчас – ничего.
И тут Грызямба как закричит:
– А-а-а! Помогите!
Все побежали к нему. И вовремя. Хмурые дуберёзы тянули Грызямбу в лес длинными жёсткими ветвями. А в чаще уже что-то зловеще чавкало.
– Тащи! – закричал Слонямба и уцепил хоботом грызямбовый хвост. А Пошеямба со Зверямбой стали лапами по веткам бить. Вытащили, отвоевали Грызямбу. Упал он на траву-муркаву сам не свой, только из стороны в сторону дёрнулся, косильки помял.
И промычал в нос:
– Никогда больше дуберёзу есть не буду.
– Это Зверямба нам удружил, – сказала Фаталямба. – Он вчера сказку о зверском лесе рассказывал. Вот вам и сказка.
– Сказка, связка, пучеглазка, – выдал Дуралямба. Знал ведь, что никто его не тронет.
Стоямбу они нашли там же, где и оставили.
– Слушайте! – вдруг сказал он. – Всё проверить надо. Осмотреть домик Котовуси, понюхать. Кто у нас самый нюхлый? Слонямба. Вот иди и ищи. Тут что-то кроется.
– Он прав! – Труселямба подбросил к розовому небу свои труселя.
– Прав, нрав, брав, – тут же вставил Дуралямба.
Дуралеи покосились на Слонямбу и убрались подобру-поздорову. Известно же, что пинок Слонямбы по силе сравним с затрещиной Пошеямбы.
Слонямба потопал к домику Котовуси. Шёл он по тропинке с косильками и слышал, как они, звеня, здороваются с ним. Только ступал он теперь осторожно, чтобы не оставлять после себя ям. Так тихо в Котовусии появился сыщик.
Он обошёл домик кругом, стараясь не наступать на усыпанную пескоритками дорожку вокруг. Подозрительных следов не было. Тогда Слонямба всунул хобот в дом и понюхал
