которая привлекла спутанное внимание Кивы. Не сразу получилось припомнить, как взорвалась и сложилась внутрь сторожевая вышка. Теперь от нее ничего не осталось – одно лишь воспоминание.
– Мот. – Мысли на миг прояснились, и Кива выдохнула имя человека, который подорвал вышку. – Где Мот?
– Умер, – равнодушно ответила Креста. – Лично смотритель казнил сразу после бунта – того, который помог тебе слинять.
Кива с тоской вспомнила санитара из морга, который заботился о ней, помог выжить в Ордалиях, но долго задержаться на этой мысли не вышло – она испарилась ветром. Кива потрясла головой, пытаясь прогнать кутерьму цвета, пытаясь вспомнить, о чем говорила змея.
– Из Залиндова не слинять. – Она хихикнула как сумасшедшая. – Даже если уже слиняла.
Креста не ответила – ей помешала группа одетых в серое заключенных с усталыми лицами, которые безвольно брели через сухую траву туда же, к зданию под куполом.
– Тебе надо собраться, прежде чем мы дойдем до тоннелей, а то охрана отправит тебя в Бездну, – шепотом предупредила Креста. – А может, даже и не станут заморачиваться.
– Без разницы, – пробормотала Кива, волоча ноги.
Креста еще больнее стиснула руку Кивы и прошипела:
– Ты мне как-то сказала, что я сильная и крепкая, что я все переживу. Что я сама ради себя должна найти повод выжить. Теперь я повторяю тебе то же самое, Кива Меридан.
Осев в руках Кресты, Кива ответила:
– Это не мое имя.
– Твое.
– Не мое!
– Тебе решать, кто ты, – жестко заявила Креста. – И какая ты. Но сейчас тебе надо выбрать жизнь. С остальным потом разберешься.
Даже несмотря на то, в каком жалком состоянии пребывала сейчас Кива, слова Кресты ее задели. Мысль о том, что все в ее руках, была смехотворна. Десять лет в Залиндове за нее решали другие, а она день за днем боролась за выживание. А когда наконец почуяла вкус свободы, ее собственные решения лишь привели ее обратно, к началу, и по пути она потеряла больше, чем могла представить.
Дыра в груди вновь заныла, и даже ангельская пыль не могла приглушить эту боль.
– Ты только не думай, что мне есть до тебя дело, – безжалостно продолжала Креста. – Но ты когда-то спасла мне жизнь, и теперь я твоя кровная должница. Так что сегодня ты не помрешь, и завтра тоже не помрешь, и дальше тоже, пока клятая наркота не выведется из организма. А потом сама решай, какого дьявола делать со своей жизнью. Живи, умирай – это уже не моя забота. Но до тех пор будешь меня слушаться. А я говорю тебе: соберись и приготовься к худшему дню в своей жизни.
Кива так увлеклась речью Кресты, что не заметила, как они дошли до здания под куполом и встали в очередь из прочих заключенных перед лестницей, ведущей вниз, в тоннели.
Пытаясь мыслить трезво, Кива пробормотала:
– Почему ты здесь?
Креста досадливо цокнула:
– Я только что объяснила!
Кива качнула затуманенной головой.
