нужно вам тут собеседниц,
А надо огненную ночь.
Горит закат предвестьем скуки,
Что априори у двери.
За что, за что мне эти муки?!
Мне дверь в иное отвори,
Судьба. Но ты – вся в повтореньях,
В предначертании потерь.
С душком любовное варенье,
А сердце точит гадкий червь.
Русский – имя прилагательное?
Русский – это диагноз?
Я что-то не пойму.
Вот ведь внушила мразность:
Каждому – по клейму.
Ты согласился, пока ты
В анабиозе спишь.
Может быть, ты проклЯтый.
(Но лишь пока молчишь.)
Ползущий в церковь
В церковь – только через турникет*.
Заползает человекокраб.
И проводит от "церквей" проект
Облачённый в золото тьмы раб.
Божий смрад, подвальное нутро,
Кто пополз, уже не человек.
И войны не полетит ядро:
Хватит турникетов на наш век.
С "лучшими" намереньями он
Злым наветом нам пути мостит.
Подточила тварь шикарный трон,
Ханжеский уселся паразит.
*В Сети можно увидеть снимок прихожан, которых заставляют проползать в храм через турникет. Иного пути нет.
Отмычка для отвычки
Судьба, подари мне отвычку
От всяческих гадких людей!
Чтоб счастье украсть, дай отмычку,
Подкинь для свободы идей.
Отмычка приносит отвычку.
Болезненна часто она.
Пусть ветры уносят привычку
Выхлёбывать горе до дна.
А зона комфорта – тож зона.
Подчас иллюзорна она.
Хочу оторваться от дома,
Хочу пробудиться от сна.
Князь в сети деепричастий
Презренный кайф, сжигающий свободу, -
ему не блажь, а заданность куска.
Дешёвый вариант – для нищеброда,
в забытости дырявого носка.
А утончённости – рабам богатым,
которых стережёт златой телец.
Случился он болеющим Пилатом
(терновый, но невидимый венец).
Кощей Бессмертный – вот где наказанье
(его беЗстрашный Витя* пожалел).
Да вот беда: деньгами назиданье
сегодняшний лычкастый раб воспел.
Внушение наделало несчастий
не только бедняку: короны с плеч.
Запомни: князь в сети деепричастий
толкает
