принцесса-фея, и тут же смахнув накатившую на её маленькую ресничку слезу, продолжила.
– Однажды ночью, когда у отца была бессонница, он, прогуливался по коридорам замка, и невзначай выйдя на оборонительную стену, вдруг в одной из башен заметил, как японец целитель занимается колдовством, насылая беды на дом герцога соседа, хорошего отцовского знакомого. Разумеется, отец немедленно прервал колдуна, и тотчас запретил ему находиться в королевстве. Никашо тут же был изгнан. Вот тогда-то в отместку отцу колдун-самурай и проклял меня, сделав феей, которая в последующем была обязана помочь потомку герцога Галустиано освободить род от заклятья, и неважно, из какого поколения герцогов он будет. Но всё должно быть сделано лишь в течение четырёх веков и не более,… иначе колдовство, насланное Никашо на наши головы, не кончится никогда. За это время потомку надо совершить четыре добрых и полезных для людей поступка. И вот что ещё важно, срок заканчивается как раз в конце этого года. А случиться это с последним ударом часов, кои будут находиться на главной площади того города, где в этот момент будем мы с тем потомком. Притом мы должны быть обязательно вместе, это одно из необходимых требований, чтобы снять оба заклятия… – с последними словами Бонечка опять вздохнула и прервала свой рассказ. Наклонившись, она взяла напёрсток с остывшим кофе и, отхлебнув глоток, промочила своё пересохшее горлышко.
– Да, дела,… всё так запутано,… ну ничего разберемся,… однако почему же всё сводится к четырём,… четыре раза то, четыре сё, что это за такое…, – усмехнувшись, спросил Мигелле, поставив на плитку чайник, решив заварить ещё кофейку.
– Да всё очень просто, в Японии цифра четыре означает гибель,… а потому пройдя именно четыре испытания, человек избегает несчастий,… таковым стало решение твоего предка. Четыре века было им отведено на то, чтобы снять его заклятья,… но те столетья прошли, и нам от них осталось совсем немного времени,… и теперь уже ничего не поделаешь, что мы нашли друг друга только сейчас. И то благодаря тому, что ты освободил меня ото сна, распечатав ботинки,… а так бы мы уже никогда не встретились и навечно остались бы заколдованными… – вдобавок пояснила Бонечка и, зевнув, приятно потянулась.
– Ну что же,… это мне понятно,… а вот как же ты внутри ботинок оказалась?… кто же тебя туда упрятал?… это мне не ясно… – заваривая свежий напиток, вновь поинтересовался Мигелле.
– Да это всё твой предок, Никашо,… самураи хитрый народ,… а тут ещё и колдун. Делают всё непросто так,… везде свой умысел заложат. Ведь накладывая проклятье, он прекрасно знал, что обрекает на несчастья своего родного малыша, а потому оставил маленькую, но возможность избавится от его колдовских чар. Конечно же, шанс был чрезвычайно мал, что отпрыски двух обидевших родов найдут друг друга и встретятся, но Никашо всё же предоставил такую случайность. Превратив меня в фею, он усыпил и заточил меня,… и не где-нибудь,
