тогда и они сами не станут обращать на неё внимание.
– Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать. Не трясись особо, пытать вас никто не станет, но не думай, что сейчас я передумаю, раскаюсь и тебя подвезут до дома, Андрей, наконец, поворачивается в мою сторону, и я понимаю, что мои галлюцинации никуда не делись: его жёлтые глаза всё ещё кажутся мне сверкающими.
– Я-я… и не думала, – всё, что у меня получается из себя выдавить, прежде чем я отворачиваюсь и закрываю глаза.
Чёрт, ещё мне не хватало с ума сойти! Вот это точно будет сейчас совсем некстати.
Мы едем уже так долго, но я всё не осмеливаюсь спросить, сколько ещё будет продолжаться дорога. Водитель не превышает скорость и соблюдает правила езды, он и не думает, что за нами может кто-то гнаться. И правда, никаких признаков полиции нет…
Впрочем, Андрей ведь не просто так оставался какое-то время в доме, когда мы уже вышли: он мог и напугать Диму, и сделать ему что-то. И правда, я только сейчас думаю о том, что муж мог пострадать. Жена из меня так себе, видимо. Хотя я никогда этого и не отрицала, так что муки совести у меня даже не промелькивают.
Мысли устают крутиться в голове, и мне хочется спать, я даже зеваю. Этим я обращаю на себя внимание Андрея снова. Он ничего не говорит, только смотрит на меня, это я замечаю боковым зрением, потому что сама делаю вид, будто внимательно смотрю вперёд.
Мила продолжает иногда вертеться, но больше Андрею её пинков не достаётся. Несмотря на его слова, мне не хочется проверять, говорил ли он правду, поэтому я стараюсь держаться от него подальше… Насколько это вообще возможно, сидя вплотную.
– Вы останетесь в доме одни, там есть всё необходимое, – просверлив меня взглядом несколько минут, Андрей, наконец, говорит что-то. – Вокруг охрана, если что – обратился к ним. Это на крайний случай. В остальном, просто не высовывайся, – его голосом можно реки замораживать, но мне в этот момент совсем безразлично, что он там ко мне чувствует. "Зачем ему всё это?" и прочие вопросы без ответов меня не интересуют, я буду думать об этом как-нибудь потом.
С основной дороги машина сворачивает на просёлочную, и мы ещё какое-то время едем прямо, пока не утыкаемся в ворота. Они открываются, и я понимаю, что мы заехали в какой-то коттеджный посёлок, достаточно большой, похоже. Но мы не останавливаемся возле обычных домов, а проезжаем сквозь весь посёлок и оказываемся на самом отшибе.
Дом, в котором мы, похоже, останемся, выглядит скромнее, чем большинство других, но он не похож на лачугу или темницу. Если мы не окажется в подвале этого милого строения, то всё не так уж и страшно.
– Выходи, – бросает мне Андрей, прежде чем сам покидает салон машины. Следом за ним и его подчинённые тоже выходят на улицу.
Из-за хлопков дверей Мила просыпается, но не успевает проморгаться и начать задавать вопросы до того, как я вместе с ней кое-как выползаю наружу.
Поставить её на землю я не могу, потому что она совсем босая. Мои домашние тапки тоже не
