все споры и недомолвки о воде становятся понятными: вода, которая используется для охлаждения серверов, отбирается у сообществ и мест обитания, от нее зависящих.
Как грязная работа горнодобывающего сектора была удалена от компаний и жителей городов, так и большинство центров обработки данных находятся вдали от крупных населенных пунктов, будь то в пустыне или в полупромышленных пригородах. Это способствует тому, что мы считаем облако невидимым и абстрагированным, в то время как на самом деле оно материально, влияет на окружающую среду и климат таким образом, что это далеко не всегда осознается и учитывается. Облако зависит от земли, и для того, чтобы оно росло, необходимо расширять ресурсы и слои логистики и транспорта, которые находятся в постоянном движении.
До сих пор мы рассматривали материальные составляющие ИИ, от редкоземельных элементов до энергии. Основывая наш анализ на конкретных материальных составляющих ИИ – вещах, местах и людях, – мы можем увидеть, как эти составляющие действуют в рамках более широких систем власти. Возьмем, к примеру, глобальные логистические машины, которые перемещают по планете минералы, топливо, оборудование, работников и потребительские устройства ИИ[105]. Головокружительное зрелище логистики и производства, демонстрируемое такими компаниями, как Amazon, было бы невозможно без разработки и широкого признания стандартизированного металлического объекта: грузового контейнера. Подобно подводным кабелям, грузовые контейнеры связывают отрасли глобальной коммуникации, транспорта и капитала, являясь материальным воплощением того, что математики называют «оптимальной транспортировкой» – в данном случае, как оптимизация пространства и ресурсов на торговых путях мира.
Стандартизированные грузовые контейнеры (сами построенные из основных земных элементов – углерода и железа, выкованных в виде стали) обеспечили взрыв современной судоходной промышленности, что, в свою очередь, позволило представить и смоделировать планету как единую массивную фабрику. Грузовой контейнер – это единая мера стоимости, подобно конструктору «Лего», которая может преодолевать тысячи миль, прежде чем встретится со своим конечным пунктом назначения в качестве модульной части более крупной системы доставки. В 2017 году грузоподъемность контейнеровозов в морской торговле достигла почти 250 миллионов дедвейт-тонн грузов, среди которых доминируют такие гигантские судоходные компании, как датская Maersk, швейцарская Mediterranean Shipping Company и французская CMA CGM Group, каждая из которых владеет сотнями контейнеровозов[106]. Для этих коммерческих предприятий грузовые перевозки – относительно дешевый способ перемещения по сосудистой системе глобальной фабрики, однако они скрывают гораздо большие внешние издержки. Точно так же, как они склонны пренебрегать физическими реалиями и затратами инфраструктуры искусственного интеллекта, популярная культура и СМИ редко освещают судоходную отрасль. Автор
Materiality is a complex concept, and there is a lengthy literature that contends with it in such fields as STS, anthropology, and media studies. In one sense, materiality refers to what Leah Lievrouw describes as «the physical character and existence of objects and artifacts that makes them useful and usable for certain purposes under particular conditions.» Lievrouw quoted in Gillespie, Boczkowski, and Foot, Media Technologies, 25. But as Diana Coole and Samantha Frost write, «Materiality is always something more than ‘mere’ matter: an excess, force, vitality, relationality, or difference that renders matter active, self-creative, productive, unproductive.» Coole and Frost, New Materialisms, 9.
United Nations Conference on Trade and Development, Review of Maritime Transport, 2017.
