дверях. Постояв секунду, он сел за стол.
– Суп опять… Надеюсь не гороховый.
– Лапша, – коротко ответила мать.
– А другое приготовить мозгов не хватает?
– Тебе не нравится, ты и готовь. Миш, подай хлеб.
– Мам, обалденная лапша, – Мишке хотелось как-то поддержать Маргариту Александровну. Лапша действительно была очень вкусной. Мать всегда делала ее сама: раскатывала большую тонкую лепешку, щедро посыпала её мукой, затем сворачивала в трубочку и нарезала. Получалась тонкая и длинная домашняя лапша. Мишке нравилось, как готовит мать. Хоть еда была и незамысловатой, зато всегда была вкусной. У отца была удивительная способность портить настроение.
– Спасибо, сына.
Больше за столом никто слова не сказал. Отец, поев, вернулся на диван, Мишка ушел делать уроки, а мать осталась мыть посуду.
«Вот что за человек-то такой? Ну жил бы себе и радовался. Вот чего ему не хватает?» – эта мысль часто приходила Мишке в голову. Уроков, на удивление, было немного. Мишка, убрав учебники в сумку, занялся тестами по русскому языку. Но никак не мог вникнуть в смысл текста, к которому шли задания. Надо было указать два предложения, в которых верно передана изложенная в тексте информация. Прочитав текст и так и не поняв его, парень бросил тесты на стол. Он сидел в глубокой задумчивости, когда зашла мать: занесла свежую рубашку на завтра.
– Мам, лучше футболку…
– Всё, я погладила уже рубашку.
– Ну, я могу и сам футболку погладить. А, ладно, сойдет, – неожиданно согласился он. Слышь, мам, а почему папка вечно чем – нибудь недоволен?
– С жиру бесится. Спать давай ложись. Завтра рано вставать. Уроки –то выучил?
– Выучу. Да сегодня мало задали.
Мать достала из шифоньера пачку постельного белья и кинула Мишке на кровать.
– Смени, я завтра стирать буду.
Странно, но Мишке нравилась мысль, что у Кондрата Кондратьевича и его матери роман. Другой мысли в его голову не приходило.
Спать юноша лег с каким-то ощущением счастья. Долго не мог уснуть. А ведь правда: вот если бы его отчимом стал трудовик. Он бы не орал и не психовал, мать бы жалел. Да и с ним, с Мишкой, подружился бы. Про отца Миха ни разу не вспомнил, как будто его и не было вовсе. Часа в три Мишка, наконец, заснул.
Утром он собирался более тщательно. Хотел выглядеть поприличнее. Уроки труда в конце недели, но ведь трудовика можно встретить и в коридоре.
На уроках Мишка думал только о них: Кондрате и матери. Он понимал, что надо как-то освободиться от этих мыслей, но не мог. Уж очень понравилась ему мысль о счастливой семейной жизни.
Кондрат был одинок. Жил с родителями. Это, конечно, странно. Слухи ходили разные. Кто-то говорил, что его девушка из армии не дождалась, и он теперь никому не верит. Кто-то говорил, что он был когда-то женат, но то ли жена его бросила, то ли он ее. Впрочем, обычные сплетни. Причем, одни полностью опровергали другие.
Он, конечно, хромает, но для
