и ящик водки. Сторожить
Доверим Ильичу, он у нас непьющий.
Яго
Вот потому и злющий!
Товарищ генерал! Воплотить мечтаю на сцене Ленина,
Ильич уже не тот. Еще хотелось бы сыграть Арбенина,
Который Нину отравил. Или хотя бы роль второго плана!
Быть евнухом в гареме у султана
Право надоело.
Шмель
Наушник и босяк,
Заткнись! Болтаешь слишком много.
Ильич и мистер Шмель что-то обсуждают, уходят. Издалека доносится звон бубенца.
Клеопатра
Да кто же там звонит? Все бряк, да бряк.
Так жалостно, убого!
Меня сей перезвон с ума сведет,
Как будто ослик заблудился и бредет,
Волочит ноги наугад.
Яго
Зачем осел? Корове – буду рад.
Пусть у нее рога с копытами,
Зато мы будем сытыми.
Появляется Офелия.
Дантес
(смотрит мимо нее за кулисы)
Нас не спасет корова!
Сюда идет Чума.
Офелия
(оборачивается)
О, боже!
(валится в обморок)
Клеопатра
(трогает лоб)
И снова звон: и снова, снова!
Мигрень. Я, кажется, сойду с ума.
Дантес
Мы… тоже!
Актеры застывают изваяниями (каждый на своем месте).
ЯВЛЕНИЕ 4
Появляется Чума (в белой ночной рубахе, венок на голове, волосы распущены), с бубенцом и саквояжем в руках. Следом парами выходят клоуны. Они держатся за руки, озираются по сторонам, гримасничают, и вообще ведут себя, как дети. Все другие актеры, кроме Чумы, абсолютно неподвижны. Вступает шарманка, клоуны начинают водить хоровод, хором подпевая своей «воспитательнице».
Чума
(поет)
Проплывает месяц ясный,
По речной бежит волне.
Догорает вечер красный,
По ночам не спится мне.
Мой ночник неярко светит
В полуночной тишине,
Мой жених далеко едет,
Он торопится ко мне.
Он приедет очень поздно,
Постучит в мое окно,
Скажет тихо и серьезно,
Быть нам вместе суждено.
Мой любимый, друг сердечный!
Я скажу ему в ответ.
И наряд мой подвенечный
Наконец увидит свет.
Не завидуйте, подруги,
Мама милая, не плач!
Были слезы, были муки,
Время самый лучший врач.
(при слове «врач» клоуны бросаются
