только он направлялся на кухню или в комнату.
Он тоже понимал, что она может улизнуть от него, как его кошка. Поляк хорошо это тоже знал. Он старался вырвать из ее рук все: мобильный телефон, ключи от двери их дома, даже ее сумочку. Он отнимал все, чтобы она не могла уйти, и закрывал дверь изнутри на ключ.
А Жанна даже не пыталась удерживать свои вещи, свободно позволяла ему вырвать их у себя, без сопротивления. Она знала, что в этот момент ему нужен был повод, хоть какой-то, чтобы начать ее бить.
Жанна, с горечью в голосе, отдавала свои вещи. Он продолжал толкать ее, словно герой в бесконечной драме.
«Завтра придет новый день, и ты будешь трезвым. Все повторится: твои умаления, прошения о прощении, мольбы не уходить. Но я уйду, обещаю и больше не вернусь!» -сказала с обидой в голосе Жанна.
“Ты же знаешь,” – прошептала Жанна, – “что я могу заявить на тебя, что ты меня удерживать насильно. Ты же знаешь, какие законы в Англии. Ты это точно знаешь!"-повторила она.
И вдруг он остановился. В его глазах мелькнул испуг. Он стоял,как трусливая собака, поджавшая хвост. Она увидела это тоже.
Да! Теперь он действительно выглядел испуганным. Наконец, хоть какие-то ее слова, поляка смогли остановить.
Он постоял немного у входной двери, еще раз посмотрел на нее злым взглядом, хитрого лиса. Когда он злился, его глаза становились узкими и злыми, и он положил ключ от входной двери в карман своих джинсов. Держа ее сумочку и ее мобильный телефон в своих руках, он пошел на кухню, приговаривая со злостью: «Проститутка, русская.»
Она слышала, как он со звуком открыл свою …надцатую “пушку” пива “Tyskie”, от которого он дурел. Он не пил водку. И вообще, он не пил крепких напитков. Но Жанна не знала, что за наркотик был в их польском пиве? Поляк его выпивал в больших количествах и становился ненормальным и лез на нее со своими кулаками.
Жанна была сильной и даже когда он ее бил, она громко никогда не плакала, у нее только скатывались слезы, нисколько от боли, сколько от обиды.И он знал, что она громко плакать не будет, и не будит просить его, чтобы перестал ее бить. И это его и раздражало и пугало, что она все терпит как мужик.
…В этот раз она снова подавила в себе страх, который ему никогда не показывала. Немного сама успокоилась и потихоньку прошла в гостиную. Она села на софу держа Алису в руках. Кошка сразу же уселась к ней на колени. Заглянула в ее глаза и понюхала ее лицо, а затем лизнула Жанну в нос. Как будто мать целует свое дитя успокаивая она ее. Алиса очень любила свою хозяйку, которая ее баловала и позволяла путешествовать с ней сидя в своем кошачьем домике.
Когда Жанна уходила от Зиби она всегда первым делом, забирала кошку вместе с ее домиком. Она могла забыть свои вещи: косметику, обувь, но не кошку Алису! Она поляку не доверяла свою Алису. Она брала ее с собой в автобус и всегда держала свою руку в ее домике, чтобы ее Алисенок не волновалась и не боялась посторонних людей и их запахи. Кошка знала, что Жанна любит ее очень-очень
