вы ведь сдавать не сможете. Верно?
– Какие экзамены и где?
– Я еду поступать в Гнесинское училище на вокальное отделение. – Она замерла и ждала реакции. Что сейчас будет?
Ребята как подкошенные бухнулись на стулья.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день? – У Костика больше не было слов, и он только развел руками.
– Картина Репина «Приплыли», – охнул Глеб, и замолчал.
Воцарилась гробовая тишина. Было слышно, как муха зажужжала на подоконнике и стала биться о стекло.
– Так хорошо началось, – протянул кто-то уныло.
– И так скверно кончилось, – закончил Вася знаменитую фразу. – А нам что делать? Что нам делать? А выступления? И кто мы будем без вокала? – внезапно он запел, – когда уехала Варвара…
Но Антон его оборвал:
– Варь, может, обождешь? Ты смотри, у нас ведь сейчас одна из лучших программ в клубах. Нас постоянно приглашают. Это ведь уже работа. Можно сказать, профессиональная. Скоро спонсоры появятся, и тогда раскрутимся по-настоящему.
Антон молчал до сего момента, а тут выдал целую тираду.
– А что скажет Жорж? – Варя решила нарушить молчание и повернулась к администратору, который тихо-смирно сидел в самом углу и покусывал ногти. Он был самым старшим из всего коллектива и самым опытным. Лет пять как уже крутился в местном шоу-бизнесе и знал все расклады. Жора сам был хорошим пройдохой, и обмануть его еще никому не удавалось, а тут такой конфуз. Подняв голову, он посмотрел на Варю, но так ничего и не сказал.
– Вот видишь, даже у Жоржа и то нет ответа на твой вопрос.
– Ребята, но я хочу учиться! Что в этом плохого? Хочу получить профессиональное образование, – она оглядела всех ребят словно ища в них поддержки.
– Денег много накопила?
– Зачем? – Варя явно не поняла подоплеки этого вопроса.
– А как же тогда ты собираешься поступать в Гнесинское? По блату?
– По какому блату? Вы что? Откуда у меня блат. Я там близко никого не знаю.
– Ну, если блата нет, тогда точно не поступишь. Только деньги прокатаешь и все наши выступления сорвешь. Варя, милая, – Костик встал перед ней на колени и воздел руки к небу. – Христом—Богом прошу, не покидай нашей обители, – и он принялся целовать ей колени.
– Хоть Христом, хоть Богом, а поздно, батенька, поздно! – отбивалась Варя.
– Это еще почему? – спросили все хором.
– Не по кочану, и не по капусте, а во исполнение воли моей матушки, возжелавшей определить меня на время сдачи приемных (именно так она и произнесла это слово) экзаменов на постой к своему дальнему родственнику, дабы я была там по возможности под присмотром бдительного ока. Нарушить сие не могу, яко дала верное слово поступить так, как велит матушка, и посему «завтре», вечерней лошадью, пардон, поездом, отваливаю в славную столицу нашей огромной Родины, – с таким пафосом, правда, еле сдерживая смех, Варя проговорила
