style="font-size:15px;"> Нашёл в сумке ковш и мешок с водой. Приготовлю горячего. Сосредоточиться и не думать, в каком виде она там лежит. Я не железный. И уж точно не святой. Не учёл я, что, путешествуя по опасным местам вместе с красивой девчонкой, велик риск не сдержаться.
Её Лиам – идиот. Если он правда планирует жениться, то сильно рискует, позволяя ей самостоятельно добраться. Если нет, то идиот вдвойне. Она же чистый лист. Воспитывай как нравится, девчонка чуть не в рот заглядывает.
В любом случае, я должен взглянуть ему в глаза. Понять, какой именно сын пришёлся по вкусу лорду Рэйквелу.
Налив в ковш воду, я завязал мешок и отложил в сторону. Потянулся было к сумке, чтобы достать один из мешочков Кэсси, как почувствовал тонкие руки, заключившие меня в объятия.
Кольчугу и всю экипировку я снял. Сейчас на мне лишь тонкая рубашка, а на ней… похоже, ничего. Выходит, нас разделяет только моя рубашка.
– Рауль, – голос Кэсси стал глубоким и слегка подрагивал. – Я сегодня чуть не умерла.
– Добро пожаловать в руины. Здесь…
– А ты меня спас, – перебила ведьма. – Спасибо.
Меня кольнуло чувство вины. Это всё моя ошибка. Нельзя было позволять ей тащиться к тому месту.
– В следующий раз…
– Я сегодня чуть не умерла, – повторила Кэсси, не слушая меня. – И я подумала, что, – её рука соскользнула на живот, а после поползла бы ниже, если бы я не поймал пьяную девицу за запястье, – не успела понять, какого это. Быть любимой. И любить самой. Я хочу понять. Почувствовать.
– Поймёшь, – я схватил проигнорированное одеяло и завернул в него девчонку, стараясь не смотреть на её грудь. – Мы пройдём руины, ты выйдешь замуж за своего Лиама и всё узнаешь.
– Поцелуй меня…
– Нет! Проклятье, – я усадил её на кровать. – Кэсси, ты об этом сильно пожалеешь утром.
– Я тебе не нравлюсь?
О, а вот и вопросы с подвохом.
– Я не стану отвечать. Из уважения к тебе и твоей девичьей чести.
– Но я же… – она качнула головой и чуть не упала. Похоже, я дал ей слишком много «обезболивающего». – Я же красивая, да? Меня можно любить?
Она меня явно провоцирует.
– Можно. А теперь ложись. Я нанесу новую мазь, потому что ту мы благополучно размазали.
– Ты такой добрый… И хороший…
Последняя характеристика трещит по швам. Я почти рывком расправил одеяло и уложил на него девушку. Кажется, она нервозность не заметила и покорно растянулась.
– Не вставай, – попросил я, слыша, как подводит голос. – Мазь должна поработать с ранами. Плохо, если шрам останется.
– У тебя много шрамов. На груди. Я помню.
– Это потому, что я не лежал спокойно. Но я мужик, меня они украшают, а тебе нельзя. Так что лежи смирно!
А то я за себя не отвечаю.
– Хороший… – вяло отозвалась она, снова размякнув под приятным холодком мази.
Я
