один глаз и увидела, что Генри сделал то же самое. Вокруг царило полное спокойствие, только колебались зажжённые фитили свечей и от колышущегося света плясали тени. Я закрыла глаза, пока Генри не заметил, что я подглядываю, и постаралась сосредоточиться.
– Привидения! – снова выкрикнула Джоан. – Мы здесь. Мы хотим поговорить с вами. Вы нас слышите?
Через минуту Джоан вздохнула и отпустила наши руки:
– Не получается.
Генри вскинул брови:
– Может, мы должны проявить настойчивость? Мы всего-то…
– Слушай, не учи меня проводить сеансы. Не надо долго задерживаться в одном положении, нужно менять подход. – Она повертела головой.
– Как скажешь.
Джоан вытащила свою самодельную доску и начала переставлять все предметы. Игорь уселся на краю сцены, навострив уши и ровно положив хвост позади, и уставился в темноту пустого зала. Вдруг он замяукал. И всё с бо́льшим любопытством.
Я тоже посмотрела в зал, но увидела только красные знаки выхода. Один из них моргал и гудел. Разве раньше такое было? От холода, опустившегося на зал, как невидимый туман, по коже у меня поползли мурашки – давно ли стало так зябко?
Игорь медленно встал. Шерсть у него на загривке поднялась дыбом – свидетельство самого сильного любопытства.
– Ну же, Оливия, – поторопила Джоан. – Давай руки.
Она положила наши руки на стрелку доски, представляющей собой кусок картона с отверстием посередине, затянутым снизу пищевой плёнкой, из-за чего буквы искажались, морщились.
– Не давите слишком сильно, – прошептала Джоан. – Просто коснитесь картона. Закройте глаза. Сделайте долгий выдох.
Я выдохнула и услышала только биение собственного сердца и отдалённый гул электричества в неисправном знаке выхода. Генри прижался ко мне коленом.
– Привидения, – снова обратилась к призракам Джоан. – Скажите, вы здесь?
Стрелка под нашими пальцами начала двигаться. Генри вскрикнул, а я крепко прикусила язык, чтобы тоже не закричать.
– Соберитесь, – прошептала Джоан. – Начинается. Смотрите.
Мы взглянули на стрелку, кончик которой перемещался по доске, – но что за буквы она показывала? Сначала «Н», потом «И», потом «З». Бессмыслица.
Я представила, как мой мозг словно щупальцами обшаривает все углы помещения. Пожалуйста, пусть всё это будет правдой.
– Джоан! – прошептал Генри. – Что это такое?
– Она сама двигает стрелку, – сказал голос откуда-то из кулисы – хриплый, гулкий, неприятный.
Мы все замерли, и стрелка тоже. Джоан с окаменевшим лицом смотрела мимо нас.
– Оливия! – Генри впился пальцами мне в колено. – Что это?
Я подавила панику. То, что стояло за нашими спинами, явно выжидало. Мне хотелось бежать отсюда без оглядки, но любопытство подзадоривало повернуться и узнать, кому принадлежит голос.
И я обернулась.
Там стоял
