какие самыми различными путями попадались мне на глаза. Но не находил в них ничего такого, на что я мог бы опереться как на основу и на наставление по методологии социального мышления. Встреча с Критиком, беседы с ним и ознакомление с его работами резко изменили мои умонастроения. Однако чего-то не хватало для полной ясности на этот счет. Чего? Я рассказал Критику о моем состоянии.
– Я вас понимаю, – сказал он. – Я сам пережил нечто подобное в свое время и до сих пор иногда переживаю. Я убил полжизни, прежде чем выработал свой способ понимания социальных явлений, свой «поворот мозгов», свою способность видеть мир таким, каков он на самом деле. А для чего? Только для себя? Это, конечно, основное. Но все-таки этого мало. Нужно, оказывается, еще поделиться своими мыслями с другими. Нужна публичность. Общение. Единомышленники. Сопереживатели.
После этого разговора у меня появилась идея организовать семинар. Можно на первое время взять за основу «Русский коммунизм». Критик идею одобрил. Все дело теперь за мной: найти энтузиастов для семинара.
Русский коммунизм
Юность реального коммунизма. После урагана разоблачений ужасов сталинского периода, который (ураган) начался со знаменитого доклада Хрущева на XX съезде КПСС (1956 год) и достиг апогея с появлением не менее знаменитого «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына, прочно утвердилось представление о сталинском периоде как о периоде злодейства, как о черном провале в русской истории, а о самом Сталине – как о самом злодейском злодее изо всех злодеев в человеческой истории. В результате теперь в качестве истины принимается лишь разоблачение язв сталинизма и дефектов его вдохновителя. Попытки же более или менее объективно высказаться об этом периоде и о личности Сталина расцениваются как апологетика сталинизма. И все же я рискну отступить от разоблачительной линии и высказаться в защиту… нет, не Сталина и сталинизма, а лишь права на объективное их понимание.
Рассматривать сталинскую эпоху как эпоху преступную есть грубое смешение понятий. Понятие преступности есть понятие юридическое или моральное, но не историческое и не социологическое. Оно по самому своему смыслу неприменимо к историческим эпохам, к обществам, к целым народам. Сталинская эпоха была трагической и страшной эпохой. В ней совершались бесчисленные преступления. Но сама она как целое не была преступлением, и не является преступным общество, сложившееся в эту эпоху, каким бы плохим оно ни казалось с чьей-то точки зрения. Трагичность сталинской эпохи состояла в том, что в тех исторических условиях сталинизм был закономерным продуктом великой революции и единственным способом для нового общества выжить и отстоять право на существование. Трагичность сталинской эпохи состояла в том, что она похоронила надежды на идеологический земной рай, построив этот рай на самом деле.
