слова оборвали прекрасное воспоминание. Андрей обернулся.
– На нас возьмите. – Алина посмотрела на Вику. – Ты же пьешь?
– Иногда.
Двор нисколько не поменялся, он был словно старой песней, услышанной снова через несколько лет. Андрей помнил каждый закуток и даже эти качели, которые, наверное, построили для взрослых детей. Вот и теперь, несмотря на холод, девушка качалась на них, а молодой человек стоял рядом.
– Ты ей не рассказал, да? – спросил Паша.
– А что мне ей рассказать? Что здесь жила моя родственная душа? Или что я не хотел шерудить старые раны и приезжать? Или что выдумал боязнь самолета, чтобы мы поехали на поезде, потому что очень долго?
– Да ладно, вот тебя понесло…
– Я, когда смотрел в окно на вокзал, все хотел увидеть Аню… Давай сходим до кинотеатра Маяковского.
– Ты совсем? Туда двадцать минут идти.
– Помню, была такая же погода. Мы шли с ней из кинотеатра, после фильма «Сломанные цветы»4, и она читала мне стихи. «Не разнимай сплетенный рук… Не разлучай уста с устами…»
– Братан, я тебя совсем не понимаю. Ты приехал с такой классной девчонкой, у тебя там классная жизнь, а ты все думаешь о какой-то шалаве.
Глаза Андрея наполнились яростью, но он сдержался.
– Прости, может, не то ляпнул, не то сказал, – проговорил Паша, – но до Маяковского я по такому холоду не пойду. Иди один, а я пока в магазе куплю все к столу. Ладно? Встретимся тут.
По лицу Андрея было видно, что он хотел сказать очень многое и, наверное, готовился произнести длинную речь, но…
– Ладно, – ответил Андрей.
– Через полчаса, тут, – повторил Паша.
Андрей кивнул, и они разошлись в разные стороны.
Нелепо и глупо рыскать словно собака по старым закоулкам, чтобы просто насладиться мимолетным милым воспоминанием, которое тут же выскользнет и пропадет. Андрей понял это почти сразу, только увидев жалкую сломанную остановку, мимо которой они с ней проходили. И он даже представил двух людей – ее и, наверное, себя, – идущих в другую сторону.
А дальше было еще хуже. Именно здесь, под рекламным билбордом, она остановилась и начала рассказывать о женщине, которая принимала бутылки. И ее рассказ вылился в нечто философское.
«Долбанный жалкий дурак, как же можно было ее потерять!..»
Он быстро дошел до кинотеатра, все время смотря под ноги.
На фасаде старого здания висели плакаты пиратских зарубежных фильмов, на которые он из принципа теперь не ходил. Хорошее дело принцип, но лучше бы Андрей был проще.
Он посмотрел в небо. Все так же вечерние огни города не давали увидеть звезды.
– Вообще ни хрена, ничего не изменилось, – буркнул он сам себе.
Осень (год назад)
Андрей вбежал в пустой холл кинотеатра, тяжело дыша. Успел! Боялся не успеть, но успел.
Была пятница, последний вечерний сеанс артхаусного кино.
«Сломанные
«Сломанные цветы» (2005) – артхаусное кино режиссера Джима Джармуша (р. 1953), рассказывающее об одиноком старом Дон Жуане, который получил по почте известие, что у него есть сын, и который снова приходит к своим старым подружкам.
