в дверь снова зазвонили – и весьма настойчиво. Лера помедлила еще несколько секунд, потом встала с дивана и осторожно, крадучись пошла к двери. Она остановилась у двери и стала прислушиваться, как будто надеялась расслышать, кто это может быть. Глазка в дверях у них не было – в этом диком доме мало кто мог позволить себе даже самые элементарные меры предосторожности.
Тут зазвонили в третий раз – требовательно, долго и громко. Задергалась дверная ручка – звонящий явно терял терпение, и в то же время он как будто был уверен, что Лера дома.
Лера сделала глубокий вдох, собралась с духом, чтобы открыть дверь и столкнуться лицом к лицу с тем, что там, на пороге, и… тут до нее дошло, что ведь можно сначала и спросить. Лера опять подивилась себе, своим страхам и отупению, впрочем, вполне естественным после того ужаса, который она только что пережила. Наконец-то она решилась и еле слышно спросила: «Кто там?»
– Да открой же, Лера, это я, Лёша, – раздался голос за дверью.
Глава 5
Совершенно непонятно было, почему Лера сразу не догадалась, что это пришел Лёша. Правда, у Лёши был свой ключ, но ведь она сама нашла его ключ на столике, где он его оставил, когда уходил, – то ли забыл, то ли хотел продемонстрировать, что больше сюда не вернется и не собирается хранить ключи от Лериной квартиры.
Удивительно было и то, что она все эти дни так напряженно думала о нем, а сегодня за весь вечер ни разу про него и не вспомнила. Ей даже не пришло в голову обратиться к нему за помощью, а когда в дверь зазвонили, она не успела сообразить, что это может быть Лёша.
Всю последнюю неделю Леша прожил у своего начальника – они были из одного города, учились вместе и в Питере продолжали держаться друг друга. Лёшин друг был немногословен и никогда не лез в чужие дела, поэтому он ни о чем Лёшу не расспрашивал, и хотя бы с этой стороны всё было спокойно. Первые несколько дней Лёша был еще очень рассержен, он постоянно вел сам с собой внутренние диалоги, каждый раз неизменно доказывая себе, что абсолютно прав. Он ведь один раз уже вытаскивал Леру? Да. Она обещала ему, что никогда больше не будет этим заниматься? Конечно. Она знала, как это опасно и чем это может грозить им обоим? Еще бы!
Но постепенно Лёша перегорел, гнев его прошел, первая эмоциональная реакция на поступок Леры забылась, а те доводы, которыми он себя утешал, ему самому надоели. Всё это было правильно, но слишком умозрительно, а если разобраться по сути, то получалось, что он оставил беременную женщину одну в очень опасной ситуации.
Тут ему как раз припомнилось и то, что он действительно выбросил этот злосчастный пакетик – в тот самый вечер, когда ушел от Леры. В первые дни он даже ни разу и не подумал об этом пакетике. Сделал он это, что называется, «сгоряча», не задумываясь о последствиях и опять-таки желая доказать свою правоту. Правота его была неоспорима, но вдруг ему стало приходить в голову, и с каждым днем всё чаще, что здесь всё может обернуться намного
