у нее было два сына, Иосия и Виктор. От каких из тех пяти мужей были они, неизвестно. Да и были ли они, эти мужья? Точно сон какой-то…
Душа у нас – жена Самаритянка;
Пять наших чувств – суть пять ее мужей,
Душа-жена дружится с каждым чувством
И с ним живет, как с мужем, заодно.
Но испытав их лживость и превратность,
Тревожится, грустит, томится жаждой,
Доколь ее Господь не усытит
Беседою о истинах высоких;
Доколь не даст ей пить живой воды…[1]
Она испила этой воды. И она, и ее сестры, и ее сыновья. Все стали христианами. Так оно вскоре и произойдет.
Но самаряныня этого, естественно, знать не могла. Пока она, утирая пот, выступивший росою на лбу, сидит подле колодца. Как некогда Ревекка. Как Рахиль. И слушает сквозь стрекот кузнечиков идущие к ней слова. И слушает. И видит.
Павел, Петр
Он помнил тот колодец и ту женщину, самарянку с мокрыми темными руками. Все они, Его ученики, тогда видели ее… Но теперь Иоанн думал не о ней.
День был душным, море – свинцовым. Диктовать было тяжело; Прохор то и дело переспрашивал. Иоанн и сам бы взялся за калам, если бы не глаза. К старости далекое становится прозрачным, а ближнее покрывается туманом.
Он вышел из пещеры.
Небо было напряженным, пепельным. Сколько раз он вот так же вглядывался в него, и надежда шевелилась в нем, как плод в утробе матери. Сколько раз ловил случайные новости с гавани, вчитывался в редкие послания от асийских церквей… Не наступает ли конец мира, братие? Не пала ли Блудница Вавилонская, упившись вином блудодеяний своих?
Spem pretio non emo.
Глупая поговорка. «За надежду денег не дают».
Он отдал за надежду всю свою жизнь. Будь у него их несколько, отдал бы их все.
Но он и так живет долго.
Он пережил их всех – всех, с кем ходил тогда по Иудее. Посечен мечом в Иерусалиме брат Иаков. Казнен в далекой Индии Фома. Распят в Патрах Андрей.
Его тогда тоже должны были казнить, в Риме, вместе с Петром и Павлом. Петр и Павел так и остались в этом мерзком Вавилоне. Пропитали кровью своей его землю. Души их предстоят пред небесным Алтарем. Он знает. Он – видел.
Прислонясь к скале, он думает о них. Камень холодит спину; небо, море – все сливается.
Петр и Павел. Павел и Петр.
Они были очень разными.
Один был сыном простого рыбака. Другой – сыном ученого фарисея.
Один родился и вырос в самой Иудее. Другой – в рассеянии, в Тарсе Киликийском, гнездилище еллинского любомудрия и риторства.
Один был человеком некнижным; другой – учеником премудрого раббана Гамалиила.
Один был здоров и крепок; другой – изнуряем приступами болезни.
Один был с Христом с самого начала Его проповеди. Другой никогда не видел Христа воочию.
Наконец, один большую часть своего служения проповедовал
