и ей пришлось выдохнуть, чтобы собраться и заговорить. Она сверилась со списком, который спешно составляла утром, и хорошенькая девушка (Мэлори решила, что она моложе, чем кажется, просто выглядит старше из-за прически) пошла по пунктам, отвешивая, нарезая и составляя стопками консервные банки. В лавке был крошечный прилавочек с мясом и сыром, и Мэлори купила несколько ломтиков. Стилтон здесь не продавался, только чеддер и красный лейстерский, но сойдет и так. Ни окорока, ни паштета, только консервированная ветчина, а хлеб твердый, как камень. Но был маргарин и жирные на вид сосиски, грязная морковь и картошка, а еще девушка сказала, что спросит отца насчет индейки или гуся. Она исчезла в глубине магазина. В тамошнем сумраке Мэлори различила только силуэт невысокого мужчины в кепке; голос у него был хриплый, с медленным норфолкским выговором. Фрэнни стояла рядом с ней перед прилавком, дулась и шаркала ботинками по опилкам на полу.
– Он для вас зарежет, – сказал продавщица, вернувшись к прилавку.
Мэлори от этой мысли содрогнулась. Господи, пусть тогда и ощиплет. С этим она точно не готова иметь дело. Фрэнни громко шмыгнула носом.
– Высморкайся, – шепотом сказала Мэлори, сунув ей платок.
Продавщица перегнулась через прилавок и ласково произнесла:
– И как же тебя зовут? Чего-нибудь сладенького тебе. Хочешь?
Фрэнни подняла на нее глаза и очень тихо ответила:
– Фрэнсис.
Девушка хихикнула, взобралась на стремянку, чтобы снять с верхней полки банки с конфетами. Протянула Фрэнни леденец на палочке, потом насыпала в кулек горсть других конфет.
– Спасибо, – сказала дочка продавщице, потом повернулась к Мэлори. – Можно, я выйду на улицу?
Мэлори махнула в сторону двери.
Девушка заворачивала последние «закупки» в бумагу. Мэлори поняла, что спрашивать, знала ли она Гарри Скиннера, бесполезно – она была слишком молода, – но хотела спросить о доме и о том, живет ли по соседству женщина с большой собакой. Она как раз подбирала слова, когда девушка заговорила:
– Вы ведь в Доме на Болотах, да? Там давно никто не живет, я еще не родилась, а он уже пустой стоял. Мамка говорит, место это чудное. Всякое там бывает.
Мэлори собиралась спросить – какое? Но девушка рассмеялась, увидев ее лицо.
– А, это все сказки, так я считаю. Здешние любят порассказать. Слышали ее прошлой ночью? Завывала, аж кровь стыла.
– Слышала – кого? По-моему, меня разбудил ветер, но потом я опять заснула.
– Да какой ветер. Это потеряшка. Девочка та, что во мге заблудилась.
– Мге?
– В тумане. Мге с моря. Она громче кричит, когда мга приходит.
– Кто?
– Девочка. Нэнси ее звали. Мамка говорит, они вышли с ребятами по ракушки на Блэнкнокскую банку, на лиманы – там лучшие сердцевидки, – когда мга легла
