перевел взгляд на ногу девушки, а Мара снова втянула воздух. «Отец был прав, иначе почему от людей так вкусно пахнет?» – Мысли юной принцессы тоже были понятны ее внучке, словно складывались в ее собственной голове.
– Видишь, ей некуда возвращаться, она негодная, а так принесет пользу, – произнесла мышь.
А Тедди не могла понять, почему Мара вообще разговаривает с человеком, вместо того чтобы сожрать. Не то чтобы Теодора хотела именно этого, но какие у нее шансы увидеть иное?
Как оказалось, шансы были.
– Тетка надеется, что я сгину, каждый день посылает за ягодами, но я возвращаюсь, – сквозь слезы пробормотала девочка.
Мужчина ухмыльнулся:
– Какие у тебя хорошие родичи. Как звать-то тебя?
– Маруся, – прошептала та. Она до сих пор не пыталась освободиться от хватки Мары, хотя Тедди видела, что держит ее будущая королева совсем слабо, больше из упрямства.
– Смотри, Мара, почти что тезки, – подмигнул мужчина мыши.
Человек. Подмигнул. Мыши. Тедди так обалдела, что едва не вывалилась из видения. Когда она вернулась, разговор уже заканчивался.
– Только за мной не дадут никакого приданого и жить негде: в папином доме тетка старшего сына с семьей поселила, – поясняла Маруся.
– Обойдусь без приданого, – уверил ее мужчина. – А жить есть где. И никаких теток!
Мара кашлянула.
– Увижу вас в лесу – сожру, – произнесла она без всякой злобы. – И тебя это касается тоже.
– Мы постараемся не попадаться, – пообещал мужчина, подхватил девочку под руку и повел прочь.
Девушка и впрямь заметно хромала. Тедди вместе с Марой проследили, как пара пропадает в кротовине.
– Как звали вашу маму? – выпалила Тедди, едва очнулась.
Василий скривился.
– За что вас, мышей, ненавижу – это за вашу память странную. И поди пойми, что вы там видите.
Тедди ждала.
– Мать мою Мария звали. Маруся, – нехотя ответил Василий. – Как Марину встретил, так сразу понял, что судьба. Имя Мары нашей семье добро приносило, никому больше, только нам.
– Моя бабушка… – Тедди сглотнула. Она не хотела говорить о том, что видела, так что вывернулась как могла. – Она общалась с вашим отцом.
– Да. – Василий помрачнел. – Мой отец с трудом прижился в деревне, чужим он был, хоть здесь и родился. Вот и общался с кем ни попадя. Да и я такой вырос, сама видишь.
– Я плохой человек, раз горюю о ней? – неожиданно произнесла Тедди, хотя вовсе не собиралась откровенничать с врагом. Просто воспоминание накатило не вовремя и растревожило совсем свежую рану.
– Ты просто в некотором роде человек, – хмуро ответил Василий. – Это в нашей природе. Горевать, любить. Ненавидеть.
– Мыши тоже могут ненавидеть, – запротестовала Тедди, вспомнив Безымянного.
– Это не ненависть, – махнул рукой Василий. – Борьба за ресурсы. Впрочем, мышей мы также не ненавидим.
