воды и долго пил из алюминиевого ковшика, ничего не чувствуя. После, опять стоял на коленях, бездумно глядя на изображение Христа, прицепленное к деревянному кресту над источником. Тут его обнаружили монахи, уже успевшие закрыть ворота на ночь. Монахи, привыкшие с обходом, когда с помощью икон произносятся защитные молитвы, были потрясены видом Егора Павловича.
Выглядел он так, будто не ел, по крайней мере, три недели. Но в монастыре его не оставили, сколько ни пытался Грошев рассказать им о черном демоне.
Скорая психиатрическая увезла Егора Павловича по адресу и, успокоившись с уколами, чистый после купания в ванной, переодетый в серую больничную пижаму, он заснул, подтянув под колени ноги. Ему снились белые облака и дворец невероятной красоты. Безотчетно водя рукой, Грошев чертил скрюченными пальцами по шерстяному одеялу, как бы рисуя, но очнувшись утром, сейчас же забыл свой сон и покорно поплелся за санитаркой к ведущему психиатру больницы, проходить тесты и отвечать на вопросы. Забегая вперед, скажу, психическое состояние Грошева врачи-психиатры, собравшись в консилиум, посчитали крайне тяжелым.
В училище, получив уведомление из городской психиатрической больницы, были крайне удивлены внезапностью болезни Егора Павловича.
– А ведь казался таким нормальным, – шептались в учительской.
– Ухаживал, знаки внимания оказывал, – жаловались молоденькие учительши.
– Егор Павлович заболел, – сообщил студентам, поджимая губы и вспоминая поступок Грошева, директор, – вместо вашего мастера я назначил другого учителя!
И отступил, уступая место очкастой, строгой преподавательнице изобразительного мастерства.
16
– Неправильно все это! – вздохнула Кристина, когда Ленка с нескрываемым восхищением рассказала о поступке своего Аса. – Грошев – человек и имеет право на разумную жизнь!
– Разумную, – фыркнула Ленка, старательно выписывая натюрморт из черепа и парафинового яблока.
Кристина выпустила из руки кисточку:
– Ты не находишь нашу новую преподавательницу странноватой?
– Не то слово, – Ленка прищурилась, стирая ластиком лишнее, – череп и яблоко – по-моему, чересчур!
Кристина взглянула на подругу, Ленка преобразилась, перекрасила волосы в рыжий цвет, стала краситься, одежду поменяла. Экстравагантные, но строгие юбочные костюмы сделались для нее нормой.
Она быстро привыкла к повышенному вниманию со стороны мужчин и более не обращала внимания на суматоху с ухаживаниями.
– А зачем? – говорила она с улыбкой. – Когда у меня есть ангел, который мне не изменит, никогда не напьется, не завалится храпеть в грязном белье на чистые простыни, не будет требовать жрать и никогда ни при каких обстоятельствах не потребует физической близости!
– Фу, – выдохнула преподавательница, рассматривая рисунок Сережки Буренкова, – что
