машине. То маленькое сердечко перестало биться внутри неотложки13, когда до больницы оставалось всего несколько минут. Оно остановилось из – за перенесённого, сильного для ребёнка болевого шока… Всё… А знаешь, что было в той квартире до моего приезда? Её конченная, пьяная мамаша закрылась в комнате, чтобы муж перестал её бедную гонять. И пила там спокойно себе водку сама. И та сука никак не реагировала на детский плач и крик своей дочери. Пока папаша бил ребёнка, а под конец вылил ей на голову целый черпак кипятка. Её родители – это животные, и такое же точно лежит перед нашими ногами. Поэтому бери свой автомат, и давай мы уже будем выбираться из этого проклятого города на хрен!».
Анна встала с колен из большой, растёкшейся кровавой лужи, смотря на свои белоснежные балетки, измазанные красными разводами, и спросила у Токарева: «Что стало потом с теми родителями?».
– Сгорели заживо. Причём до всяких судебных процессов. Когда мы утром приехали, то обнаружили их тела в ужасных, скрюченных позах, видно, они, когда уже поджаривались, пытались к дверному проёму выползти по полу. Но увы, не судьба. Особенно, когда в крови у обоих было по промилле алкоголя. Жалею, только, что не увидел своими глазами, как с них кожа слазит заживо от температуры!
В голове девушки был абсолютный хаос мыслей, а перед её глазами стояла до сих пор та картина, в которой она стреляет в живот той женщине, выбегающей из тёмного угла лестничного проёма с ножницами в руке. Но даже в этот момент её сильно стало настораживать то, что ей сказал полицейский. Это заставило Анну задуматься о том, что может быть его и не просто так закрыли в подсобном помещении, накачав снотворным. Или всё – таки это обычные совпадения. Открыв последние двери этой больницы одним из ключей, что Соловьева нашла в кармане у мёртвого врача, они с Сашей выбежали на улицу, ощутив свежий, осенний, прохладный воздух. Фигуры полицейского и медсестры застыли на фоне парковочной площадки скорой помощи, где на асфальтированном покрытии с белой разметкой стояла только одна каталка. Аня бежала впереди, так как знала, где находится выход с территории больницы через металлический забор из толстых, стальных прутьев, что были высотой с человеческий рост. За приоткрытой железной калиткой находился тротуар. Огромное, прямоугольное, пяти этажное здание из белого кирпича отдалялось с каждым метром за их спинами. Ярко – жёлтые и тёмно – оранжевые листья падали с высоких клёнов, посаженных вдоль тротуара на полицейского и медсестру. Они же резко замерли на одном месте, крутили головами по сторонам и думали, что им теперь делать дальше.
– Они не остановятся. У меня появилась идея по поводу той водонапорной башни. – подошёл Токарев ближе к ней, видя как та пытается рукой затормозить одну из машин на дороге.
– Кто – ни будь да остановится! Ты – сумасшедший, я видела, как застрелил тех военных, а потом снимал с них оружие. Как будто то были манекены, а не живые люди! – кричала Соловьёва, отскочив от асфальта, когда проезжающая иномарка при её виде прибавила скорость
Разговорное название системы организации скорой и неотложной медицинской помощи.
