резко и безжалостно, прижал сразу все крупинки к земле. Почти сдавил. Едва не размазал…
Я дышала. Размеренно, неторопливо. Толком не видела, что делалось с моим колдовством, всецело концентрируясь на ощущениях замкнутости. Не позволить прорваться чужеродной силе, не дать собой завладеть. Между Светом и Воздухом непроходимый барьер. Пусть хоть о стены бьет, ничего не выйдет. Я выстою. Нужно лишь не потерять нить, сохранить яркость вкуса, напоминать себе о нем, напоминать, напоминать, будто снова и снова собирать слюну, растекающуюся на языке. Это просто, если не откликаться.
– Пятнадцать!
Я едва не отпустила.
На крохотный миг потерялась, почувствовала чужеродное присутствие, яркую примесь, перебивающую основное блюдо. Почти забыла вкус своего Света. Он мерк. Но я вовремя подобралась, заметила, с какой неистовой силой ветер кружил мои крупинки в пределах двух активированных сетариаллов, и обратилась к началу, к моменту, когда призвала колдовство. Каким оно было нежным, как ластилось ко мне, какие вызвало чувства? Ласковая мягкость, податливость, стремление поддержать…
Снова вернув вкус, я запретила крупинкам растворяться. Они созданы не для этого ветра. Их нужно удержать!
Но защита трещала, истончалась. Не поддаться становилось все сложнее. Свет срывался с поводка, стремился сделать то, для чего сотворен – безвозвратно раствориться в стихии.
Нет! Он предназначен не Ветру. Тьма! Точно, он создан для Тьмы!
Ждать.
Я приказала ждать!
Мой Свет не поддастся ни на что, не станет отзываться. Он мой, значит, мне решать, что усиливать. Я им повелеваю!
Крупинки медленно начали выпадать из разворачивающегося смерча. Не ветер – его я не выбирала. Лишь Тьму! Даже близко не похожую на стихию, совсем другую материю, неощутимую, лишь изредка видимую глазу. Они зависли передо мной, словно окончательно выбрали сторону, и засияли поочередно в ожидании скорого слияния, перестав реагировать на любое проявление постороннего колдовства. Ведь оно – не Тьма.
– Ноль! Раунд за Нааринской академией.
Я выдохнула. Позволила себе расслабиться и едва не покачнулась – настолько выжигающей была концентрация. Не подняла на поверженного противника взгляд и, разрешив Свету развеяться, уверенным шагом направилась к сиротливо стоявшим ботинкам. Подхватила их. Добралась до своей команды, встречающей меня загробным молчанием, и встала поодаль.
Кто бы знал, как сейчас хотелось сесть или лечь. Внутри все подрагивало от перенапряжения. Грудь снова стягивало, как этой ночью, когда невидимая рана только начала заживать. Я все же покачнулась и вдруг оказалась в руках прорицательницы.
– Ты очень бледная. Тебе плохо?
– Нормально. Нужно немного подышать.
– Это было грандиозно, – зашептала она. – Кираан зубами чуть не скрипел от злости.
– Жаль, я этого не видела, – закрыла я ледяной ладонью лицо и полностью
