парней. При каждом была кирка и мотыга. Не нужно было быть семи пядей во лбу, для того, чтобы догадаться кто это. Рудокопы сидели вокруг костра, на котором весело булькала какая-то похлёбка.
– Можно составить вам компанию? – спросил я, подойдя поближе.
В ответ я услышал долгое молчание, а затем один из них, что выглядел старше, сказал:
– Это стражник так тебя отделал?
Я кивнул, присаживаясь у дерева и опираясь на него спиной.
– А что ты через южные ворота сунулся? Давно же все знают, что лучше через северные.
– Ну, видимо я ко всем знающим не отношусь. – постарался улыбнуться я, – А если вы в крепость идёте, с вами можно?
– Выглядишь ты так, что у меня у самого руки чешутся тебе оплеуху отвесить. – недовольно произнёс рудокоп.
– А что не так? – устало спросил я.
– Грязный, тощий, заросший, в рванине! – начал перечислять все мои недостатки он, – Очень подозрительно выглядишь. Уж не сбежавший ли ты каторжник?
– Нет. – отмахнулся я как можно беспечнее, – В лесу много времени провёл. Бродяжничал, заблудился, ну знаешь как бывает?
– Ага. – неопределённо ответил рудокоп.
– Так где ж мне одежду взять? Может, ты одолжишь?
– Чего? – возмутился он, – Никто тебе ничего одалживать не будет. Одежду можно купить в крепости у Челка. Для этого конечно поработать надо, чтобы далеоны водились. Но тебя всё одно не пустят. Ты же на пугало похож!
– Выручи, а? Очень мне внутрь надо!
– Да всем очень надо! – фыркнул он, – Много вас тут таких объявляется, да только мрёте вы как мухи, имени не запомнить. Можешь даже не представляться, вдруг скоро представишься?!
– Так что мне делать? Дай совет!
– Ну, наперво, – ответил он очень довольный тем, что к его словам прислушиваются, – вот тебе бритва. Сходи, побрейся. Во-вторых, сними с себя всю рвань. Потом приходи сюда, скажу дальше что делать.
Поблагодарив его за участие, я отправился назад к реке. Солнце скатывалось к горизонту, окрасив её воды в красный цвет. Чтобы видеть своё отражение, света ещё хватало, и я начисто сбрил густую бороду с усами и бакенбардами, убрал свисающую чёлку, и как можно короче срезал волосы, придав им некое подобие порядка. Затем я снял с себя остатки рубашки и укоротил штаны, превратив их в шорты. Обувь снимать не пришлось, поскольку её давно на мне не было. Из реки на меня смотрел зеленоглазый молодой человек среднего роста, с нагловатой улыбкой, ширококостный, но настолько худой и измученный, что казалось прожил дюжину веков.
Песок быстро отдавал тепло, предавая день и полностью принимая сторону ночи. Я стал мёрзнуть. Поспешив обратно к весёлому костру хмурых рудокопов, я присел поближе к оживляющему теплу, вернув бритву её хозяину.
